Профессор глянул на часы. Начало второго. Что там говорили насчёт обеда?
На тумбочке лежал лист с информацией. Селин бегло пробежал его глазами. Так и есть, уже можно спускаться вниз и пообедать. На банкет он не пойдёт, лучше прогуляется по городу. А вот общее собрание пропустить нельзя. Наверняка, там проведут перекличку, чтобы проверить все ли приехали.
Михаил разложил вещи в шкаф, умылся, взял с собой бумажник и документы, и пошёл к лифту.
Обед Селину не понравился. Видимо, находясь в стрессовом состоянии, организму было не до гастрономических изысков. Возвращаясь в номер, профессор лоб в лоб столкнулся с мужчиной, лицо которого было уж очень знакомым.
Здравствуйте, Михаил Наумович, широко улыбнулся незнакомец.
Селин недоумённо посмотрел на мужчину.
Не узнаёте. Я, Бугаев Василий, 20 лет назад я был вашим студентом.
Бугаев! Как же Селин мог запамятовать одного из лучших своих студентов. А ведь он всегда уделял повышенное внимание и помощь таким. За свою фамилию Василий в кругах студенчества получил кличку «Бугай», хотя ничего «бугайского» в его внешности не было: среднее телосложение, средний рост. Кажется, отец Василия тоже был психиатром и сумел заразить этой областью медицины и сына.
Здравствуй, Василий, подал руку для приветствия Селин. За двадцать лет ты очень изменился. Извини, сразу не узнал. Тебя тоже пригласили на симпозиум? Очень рад. И где ты сейчас работаешь?
У меня в окрестностях Гамбурга своя клиника на сорок человек.
Ничего себе, то ли с завистью, то ли с восхищением воскликнул профессор. А почему в Германии, а не на родине. Здесь же тоже огромный контингент страждущих.
На родине как-то не получилось, пожал плечами Василий. Очень много денег нужно. В Германии с этим проще. Вот через пару лет думаю расширяться.
Молодец. Приглашение на этот симпозиум это признание твоих заслуг в медицине. Имеешь какие-то перспективные разработки и нововведения?
Да. Есть кое-что, скромно ответил Бугаев. Применение ультразвуковых волн при лечении эпилепсии.
Вот как! Очень интересно! И есть положительная динамика.
Да. Хотя исследования ещё не закончены. Но период ремиссии увеличивается.
И как же ты определяешь период ремиссии, ведь у разных больных он отличается. И вообще, нет никаких прогнозов, когда начнётся очередной приступ.
Я завтра буду выступать с докладом. Очень хочу, чтобы вы послушали меня.
Конечно, конечно, Василий. Ты меня очень заинтересовал.
Какой же я лицемер, подумал Селин. У меня своих проблем выше крыши и его доклад абсолютно мне не нужен. Всё это чепуха. Я-то понимаю, что его разработки не имеют научного интереса. А жаль, такой перспективный студент был. Сейчас я его проверю на «вшивость».
Вот скажи, Василий, как коллега коллеге, что будешь делать, если вдруг ты поставил неверный диагноз и отправил в клинику совершенно здорового человека?
У нас такого не бывает, пожал плечами Бугаев. Любой диагноз проверяется несколькими психиатрами, а уж потом человека с согласия родственников помещают на лечение. Вероятность того, что ко мне в клинику попадёт такой пациент, очень мала.
И всё-таки, наседал на своего ученика профессор. К тебе привезли больного, ты поставил ему диагноз, а потом оказалось, что все твои коллеги и ты, в том числе, ошиблись. Что будешь делать с таким пациентом?
Василий недоумённо посмотрел на Селина, всем своим видом показывая, что разговор ему не очень приятен, но, немного подумав, ответил:
Я его незамедлительно выпишу, принесу извинения и договорюсь с ним о компенсации, если он вдруг надумает подать на меня в суд. А вы намекаете на то, что я могу поставить неверный диагноз. И, видимо, сомневаетесь в моих профессиональных качествах.
Ни в коем случае, замахал руками Михаил. Я уверен, что ты очень хороший психиатр. Но ни один врач в мире не способен точно определить, где психически больной, а где здоровый человек. Ты со мной согласен? И чего мы стоим посреди прохода. Давай пройдём в лобби и там продолжим наш разговор.
По выражению лица Бугаева было видно, что он уже сожалеет, что завёл разговор с Селиным. Профессор так и прошёл бы мимо, не узнав его. А сейчас он ставит такие каверзные вопросы, что пора бы уже подумать о проверке его психического здоровья.
Так ты согласен со мной или нет? снова спросил Михаил, удобно расположившись на диване в вестибюле.
Смотрите, если у человека периодически происходят эпилептические припадки, то ошибиться невозможно, ответил Василий, отведя глаза.
Я об других психических расстройствах и синдромах. Вот как ты диагностируешь то или иное психическое отклонение от нормы.
Это очень сложный вопрос. Смотря, какими критериями руководствоваться при определении психического расстройства. Ведь тут важно рассматривать этот термин с разных точек зрения и стараться сразу же исключить отрицательные стороны личности или черты характера.
Молодец, Василий, радостно вскрикнул профессор. К тебе на приём пришли два пациента с одинаковой проблемой. Оба очень застенчивы, тяжело контактируют с незнакомыми людьми, оба молчаливы и замкнуты. В связи с этим возникают проблемы на работе, не могут наладить отношения с женщинами, не имеют друзей. Но один из них родился таким, а другой всё это приобрёл в результате травмирующих факторов. Для первого такое состояние естественно, и он испытывает минимальный дискомфорт. Он родился с этим и ничего другого в своей жизни не испытывал, он считает своё состояние нормальным, хотя и хочет что-либо изменить. Согласись, такому пациенту психиатр не нужен, ему нужен хороший психолог. А вот второй Он страдает от своей проблемы, ведь помнит себя совсем другим и это влечёт за собой изменения в сфере чувств, мышления и поведения. Такое состояние причиняет ему душевные муки. И чем дольше длится такое состояние, тем большая вероятность для него стать нашим пациентом. Так как же ты всё-таки определишь, кому из них нужно лечение, а кому нет. Ведь первый же здоров, а вот у второго есть психическое отклонение.