Только теперь он понял, что такое настоящее счастье.
Теперь мой котик женится на мне? спросила Богиня капризным голосом.
Ларион открыл глаза и обнаружил себя в постели в объятиях своей разъездной красотки.
Значит, это был всего лишь сон?
Местные жители были либо недоверчиво молчаливы, либо болтливо бестолковы.
Ну, что вам непонятно? Я ищу человека!!
Но как только Ларион указывал, в каком направлении надо идти искать, от него шарахались как от чумного. Никто не соглашался сопровождать его в ту часть леса. По малым крупицам боязливых полунамеков и полумычания Лариону удалось уяснить, что та часть леса, где он встретил свою Богиню, именовалась у местных жителей Аксюткиным урочищем и издавна считалась нечистым и гибельным местом.
Чего вы все боитесь, скажите толком!
Нельзя туда, там Аксютка!
Да, кто она такая?!
Известно, ведьма.
Для Лариона это было сюрпризом.
Какая она из себя? спросил он в надежде, что ведьма и его Богиня это разные сущности.
Ведьма как ведьма: старуха тысячелетняя. Высокая, костлявая, сгорбленная. Космы седые, глаза злющие-презлющие. Глянет будто вилами проштрыкнет.
Мне не старуха нужна, а молодая девушка!
Рыжие волосы, белая кофта, красные бусы и красный сарафан?
Она!!
Пропал ты, любезный! Уж, коль Аксютка тебе молодкой привиделась, значит очень ты ей невзлюбился. Наказание лютое тебя ждет: сохнуть по ней начнешь, а потом либо руки от тоски на себя наложишь, либо с ума сойдешь. Не ты первый, не ты последний.
Полуграмотные и с виду бестолковые местные жители оказались намного мудрее и прозорливее образованного и всезнающего Лариона.
Лес, в котором заблудился Ларион в поисках своей Богини, не имел ни запахов, ни звуков, свойственных естественной природе, а его цветовая гамма была безжизненно угрюмой. Это смутно напомнило Лариону о какой-то пережитой ранее опасности, но желание найти свою Единственную было сильнее страха, и он продолжал идти навстречу мучительной гибели. Ларион начал осознавать причину плохих предчувствий только после того, как оказался в окружении беспощадных лесных драконов, и лютый предсмертный страх окатил его с головы до ног как кипящей смолой. Он дико завыл и покатился по полу. К нему прибежала дежурная медсестра в сопровождении санитаров, сделала Лариону успокоительный укол, и он затих на время. Но потом Ларион вновь оказывался в том же самом лесу, и все повторялось как уже много раз, много месяцев, много лет прежде. И не будет конца этим повторяющимся видениям, пока он жив
Худенький, Тонька и Слива
Мужчина, получивший прозвище «Худенький», выглядел не по возрасту хрупким и моложавым.
Тонька была азартной, потрясающе сексапильной и садистски извращенной.
Слива был огромным и обманчиво флегматичным. Он был вальяжно медлителен, и умел усыпить бдительность окружающих видимостью умиротворенного благодушия. Особенно перед внезапным взрывом своей молниеносной стремительности и разрушительной силы. А силища в нем таилась неимоверная.
Худенький появился в нашем захолустье по распределению как молодой специалист, и в первый же вечер пришел в клуб на танцы. На нем был модный светло-серый костюм с голубым вузовским значком на левом лацкане.
Худенький
Молоденький
Культурненький защебетали девчата.
В их смешливом перешептывании и прилипло к новичку его прозвище «Худенький». Он сразу оказался в центре внимания потому, что новые люди у нас появлялись в те давние 1960-е годы редко.
Едва заиграла музыка, красавица Тонька смело пересекла весь зал от «женской» стенки к «мужской» и остановилась перед Худеньким.
Добрый вечер! Вы не хотите пригласить меня на танец?
Так неожиданно составилась первая танцующая пара.
На всех эта Тонькина выходка произвела шокирующее впечатление.
Что вытворяет, сучка! возмущенно заохали девчата, боязливо озираясь на Сливу.
Слива поглядывал на танцующую пару благодушно, но все понимали: Худенькому после танцев будет учинена очень жестокая, образцово-показательная взбучка с многочисленными постыднейшими унижениями. Никто из местных парней давно уже не отваживался оспаривать права Сливы на своенравную красавицу Тоньку. А случайные заезжие претенденты карались Сливой с ужасающей жестокостью.
Тонька не отходила от Худенького весь вечер, а после танцев жеманно попросила его проводить ее до дома. В этом крылся подвох: Тонька обожала наблюдать за беспощадными избиениями всех провожатых рассвирепевшим господином ее тела и сердца Сливой.
История Тонькиного грехопадения в необузданный блуд со Сливой началась именно с такого избиения. Едва Тонька вошла в пору девичьей спелости, все парни нашего города стали липнуть к ней с неуправляемой настырностью. Слива наблюдал за всем этим со стороны, никак не проявляя своего отношения к легкомысленным соискателям сладкого Тонькиного лона. Он объявлялся только перед заветной калиткой в Тонькин двор. Слива молча, как страшный призрак, выдвигался из темноты деревьев, медленно, словно нехотя, наплывал своей могучей тушей на провожатого и тяжелым ударом кулака повергал несчастного на землю. Потом заботливо приводил несчастного в чувство, поднимал и снова все так же молча сбивал с ног.