Сара смотрела в дверную щель и содрагалась.
Обезумевшие мужики палками били женщин и сгоняли их во внутренний двор дома.
Двор, в считанные минуты наполнился гулом, криком, плачем и мольбой вперемешку с бранью, выстрелами, гулким звуком камней и палок о спины еврейских женщин.
Сара смотрела в дверную щель и содрагалась.
Обезумевшие мужики палками били женщин и сгоняли их во внутренний двор дома.
Двор, в считанные минуты наполнился гулом, криком, плачем и мольбой вперемешку с бранью, выстрелами, гулким звуком камней и палок о спины еврейских женщин.
Во двор сгоняли уже полураздетых женщин и продолжали их добивать и сдирать оставшееся белье.
Женщины кричали, молили о помощи, над ними продолжали издеваться, заставляя ползать на коленях с поднятыми руками.
Били и руководили погромом, в основном свои, то есть народная милиция, а немцы бегали и фотографировали.
Из квартир повыскакивали люди и смотрели на весь этот беспредел, не смея и пикнуть.
Толпа смотрела; кто с жаждой мести, кто с презрением, кто с сочувствием.
А на их глазах терзали евреев, за то, что они евреии, и все, только и вина их была в этом!
Из толпы доносились выкрики активистов:
Евреи кочевники и голодранцы
Шкурники
Материалисты чертовы! Бей жидов!
Еврейские коммунисты!
Бей, бей, бей
Еврейские капиталисты!
Бей!
Украина для украинцев!
Бей жидов!
Юде! Юде!
Бандеровцы были убеждены, что евреи были основной поддержкой коммунистов и в значительной мере несли ответственность за репрессивные действия против украинцев.
Повсюду валялись листовки с призывами: «Знай! Москва, Польша, Мадьяры, Жидовство это враги Твои! Уничтожай их!», «Марксизм еврейская выдумка» и «сталинские и еврейские комиссары являются главными врагами народа!»
Бей это отродье!
Львовские активисты хватали очередную девушку и раздевали ее догола, затем требовали, чтобы она на коленях ползала, они не чурались раздевать донага даже пожилых женщин, мужчин.
Сара прильнула лицом к щели и безмолвно рыдала, глядя на ужасающую картину.
Совсем рядом, Сара даже задержала дыхание, бандеровский милиционер с повязкой в приподнятом настроении, протащил за волосы молодую женщину, совершенно голую и полуживую.
А следом, солидно одетый галичанин, пинал ногами пожилого еврея.
К нему подбежали народные милиционеры и радостно стали добивать его, а затем, как тушу потащили, хвастаясь толпе.
Немцы-часовые совершенно не вмешивались, все преподносилось, как «акция самоочищения».
Самое страшное, что для многих участников погром был веселым народным гуляньем, карнавалом по-галичански.
Народная милиция кривлялась перед камерами немцев, которые охотно их фотографировали, как редких «обезьян».
Наблюдая всю эту картину, Сара внезапно потеряла сознание.
Парень подхватил ее на руки и бегом пронесся по лестнице на второй этаж.
Дома его встретили перепуганные родители и братья:
Ты где ходишь, Артур? не успев досказать, мама прямо падает на стул, увидев сына с Сарой на руках.
Ой, беда! Что теперь будет? плача, шептала мама.
Да ничего не будет, мама! Они к нам не сунутся. Все вокруг знают, что мы поляки. Ты же знаешь, что они только русских евреев берут, успокаивал мать Артур.
Давай скорей сюда, отец показал сыну на маленькую комнату.
Сару уложили в кровать, она начала приходить в себя, по лицу текли слезы, ее глаза были устремлены в одну точку на потолке, она постоянно шептала:
Мама, как же моя мама?
Сара, когда закончится погром, мы сходим и узнаем все про твою маму, успокаивал ее, и сам изрядно напуганный, парень.
Откуда ты знаешь как меня зовут?
Я привозил продукцию в вашу школу и сразу тебя заметил, тебя подруги окликнули по имени, Артур слегка покраснел и отвел глаза, повторив, я сразу заметил тебя.
Немного помялся и не зная о чем говорить, добавил, Я тоже эту школу заканчивал.
Сара молча на него посмотрела, и для приличия, просто для поддержания разговора спросила:
Ты тоже семь классов окончил?
Да, браво и радостно ответил Борис, я три года назад закончил.
А я в этом году.
А я когда тебя увидел, подумал балерина. У тебя такая тонкая фигура! оживился Артур.
Ты угадал, я занимаюсь балетом не первый год. Вот теперь передо мной делема: я люблю математику и балет.
Что сделать своей профессией?
Конечно балерина! Это так необычно!
Ты любишь балет?
Я люблю т, Артур осекся. Он даже испугался, что выдал себя с потрохами.
Ситуацию спасли братья, которые вставили очередной комментарий о происходящем на улице.
Отец стоял рядом, тяжело вздыхая и мотая головой из стороны в сторону:
Почему вы не уехали? На что вы надеялись? Вы не поверили слухам, о том, что русским евреям несдобровать, в случае оккупации нацистами, а поверили, что вас защитит власть? Так и что?
Советская власть даже не вспомнила о той смертельной опасности, которая грозила евреям Львова.
А вот гром и грянул!
Ой-ой! всхлипывала мама.
Да, да! Именно так людей, не только не эвакуировали, но даже не проинформировали о необходимости покинуть Львов.
Уезжали только немногие, которые по слухам не могли надеяться ни на что хорошее, они же и убеждали многих евреев уехать, пока не поздно.