Берите, берите, мы от чистого сердца, улыбаясь сказал Артур, и поспешил откланяться, пока мама Сары не всучила ему пакет в руки.
Напевая любимую мелодию, Артур шел домой и мечтал, мечтал.., вспоминал как нес Сару на руках, как близко они стояли друг к другу, прячась за дверью, как она лежала на его кровати.
И ему захотелось поскорее очутиться дома, улечься в кровать, где еще совсем недавно лежала прекрасная девушка его мечты.
Глава 4. Предписание
С каждым днем обстановка во Львове становилось все опаснее и опаснее, появляться на улицах города, особенно евреем было крайне нежелательно.
Но и эта предосторожность уже не особо могла спасти, особенно евреев.
Группы людей с оружием ходили по домам и сверяли списки живущих.
Евреев тут же уводили.
Польские власти не могли противиться бандеровцам, немцам.
Им было предписано отслеживать еврейские семьи и переселять их в подвалы, а все имущество конфисковывать.
Немцы вошли во Львов утром 30 июня 1941 года. Украинские националисты фракция Бандеры в ОУН, тотчас же создали в городе свои органы власти и «украинскую народную милицию». Главой украинского правительства был Ярослав Стецько, который еще весной 1939-го опубликовал статью в газете «Новый путь», высказав свою позицию относительно евреев.
Стецько настаивал, что евреи «шкурники, материалисты, эгоисты», «народ без героики жизни, без величественной идеи».
Зато украинцы, по словам Стецько, «первыми в Европе поняли разложенческую работу еврейства», и в результате отмежевались от евреев века назад, таким образом сохраняя «чистоту своей духовности и культуры».
«Москва и жидовство самые большие враги Украины, писал Стецко.
Настаиваю на уничтожении жидов и целесообразности перенести на Украину немецких методов экстерминации еврейства, исключая их ассимиляцию».
Именно Стецько 30 июня 1941 г. зачитал акт провозглашения государственности, который украинские националисты называют Актом восстановления Украинского Государства: «Восстановленное Соборное Украинское Государство будет тесно сотрудничать с Национал-социалистической Велико-Германией, которая под руководством Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и мире и помогает украинскому народу освободиться из-под московской оккупации.
Да здравствует Организация Украинских националистов, пусть живет Проводник ОУН Степан Бандера!»2
Да здравствует Организация Украинских националистов, пусть живет Проводник ОУН Степан Бандера!»2
В тот же день начался трехдневный еврейский погром, который был организован «украинской народной милицией» при попустительстве и подстрекательстве немцев.
Пришел черед и Сары с мамой.
Ранним утром в их дверь постучали.
Мама и Сара даже съежились от неприятного и требовательного стука.
Через минуту стук повторился и звучал еще более нетерпимо.
Почти сразу за дверью раздался голос:
Открывайте. Городской совет.
И опять раздался стук.
Мама встала и медленно подошла к двери.
Сара прижалась к стене, тревожно провожая маму взглядом.
Эмма открыла дверь.
С ней вежливо поздоровались:
Мадам Авербах, получите и распишитесь, вот здесь, высокий мужчина в сером костюме ткнул пальцем в список.
Эмма взяла письмо на котором было написано, что оно из Горсовета, покрутила и вздохнула:
Что это? спросила она мужчину в сером, который, явно был главным.
Откроете и прочитаете.
Он снова ткнул пальцем в список:
Распишитесь.
Сара краем глаза следила то за мамой, то за «длинным дядькой».
В воздухе стояло напряжение.
Эмма медленно расписалась и закрыла дверь.
Тишина действовала угрожающи. Сара быстро подскочила к маме и сказала:
Давай уже, открывай.
На, открой.
Сара читала предписание и слезы лились градом, капая на бумагу, ложаль большими бесцветными кляксами.
Эмма смотрела в окно и молчала.
Шок!
А что дальше?
Предписание гласило, что они обязаны освободить квартиру в течении трех дней, и что их переселяют в подвальное помещение.
В этот момент опять раздался стук в деверь.
Сара вздрогнула, а Эмма решительным голосом спросила:
Кто там?
Эмма, это я Мара, открой.
Эмма подошла к двери и отворила.
Здрасьте! Эмма, кто это был? Зачем они к тебе приходили?
Ой, и не спрашивай! Вот! Эмма протянула соседке предписание.
Та быстро пробежала текст глазами и взмолилась:
Боже ж мой, боже! застонала Мара, ну все, и к нам теперь скоро прийдут.
Может и обойдется.
Та где же там, каждый день, то одних, то других, то выселяют, то вообще, неизвестно куда уводят, не унималась соседка.
Эмма тяжело вздохнула.
Сара сидела на краю дивана и смотрела то на маму, то на соседку напуганным взглядом.
Слушай, Эмма, ты, если что, не переживай, мы тебе поможем.
В дверь опять постучали:
Иду, равнодушно и бесстрашно Эмма подошла к двери и открыла ее.
Ну что тут у вас? спросил сосед Эмму и тут же перекинулся на жену, ты, Мара, как уйдешь, так уйдешь!
Так ведь вот, смотри, у них предписание. Господи, что же это творится?
Что это? беря в руки бумагу, старенький сосед достал из кармана очки, надел и начал читать вслух предписание, постоянно мотая от возмущения, головой и вставляя, после каждого предложения, ой-ой-ой! ах ты!