Валерий Александрович Дудаков - Неожиданные признанья стр 2.

Ни слову их не верь,
Мгновенно одурачат,
Я нравы знаю их,
И больше ни ногой,
Забавы злее нет,
И вот играет в мячик
Безжалостный палач
С моею головой.

Что танцами пленен,
Скажу я им без лести,
Устаньте, время пить
Хмельной и сладкий сидр,
Ведь это только сон,
На месте честь по чести,
Осталась голова
И шелковый цилиндр.

Скоро ль срок приближенья весны,
Горько сетую, что ты так робко,
Все заждались, в домовых коробках
Смотрят ждущие вещие сны.

Ближний взгорок изрыли кроты,
Неуемны в своем нетерпенье,
Ждут весеннего дня сотворенья
В пост березы, стыдясь наготы.

Чуть подкрасил верхушки лесов
Непробившихся почек румянец,
Рыщет ветер  беспутный скиталец,
Лижет влагу чужих облаков.

Только свищет всю ночь напролет
Под окошком залетная птица,
Уж пора бы весне приключиться,
Ведь тепло в мир и души зовёт.

Кружит, кружит мелким бесом
Ночь пред утренней зарей,
Ветер, сумрачный повеса,
В тьме узор выводит свой.

Вскрикнет птица спозаранку,
Ворон это иль петух?
На притихшем полустанке
Свет фонарный в тьме потух.

Бродят сумраки немые,
Беспризорно тени ткут,
Гнут рябин стволы хмельные,
Словно причащенья ждут.

Кто-то встал сегодня рано,
Может ищет редкий клад,
Сквозь оконце светит рама,
Тень крестом легла на сад.

Этот день кануна Пасхи
Ждется ночи напролет,
Замер мир перед оглаской
Вести той, что жизнь дает.

Так уютно свилась тишина
над зеленою крышей,
Тихо фыркают лошади,
в сон погрузился Манеж,
Лишь шуршат по углам
перед утром встревожено мыши,
Но не будят уснувших
под балками снов и надежд.

Что ж вы кони мои,
что ж вы кони мои присмирели,
Не чешу ли вам гривы,
не чищу ли щеткой бока?
Вы еще молоды,
вы пока постареть не успели,
И галопом несете на спинах своих седока.

Но раздастся рожок,
голосисто зальется побудкой,
В стремена эскадрон,
на задание птицей лети!
Полковой офицер,
что в петлице хранит незабудку,
Зачитает приказ и на цели означит пути.

Капнут девичьи слезы,
платочки всколышутся дружно,
Стремена, эспадроны,
румянец, несдержанный пыл,
Эх вы кони лихие, поход, офицерская служба,
И Манеж, что напротив
пред взором кремлевским застыл.

Упадет на булыжники
конский каштан, разобьется,
Воробьи примостятся,
расславив рассвет золотой,
Далеко эскадрон и протяжною песнею льется
Пыль дорожная
от Камергерского и до Тверской.

Разольется вдали
лошадиное громкое ржанье,
И пронзительно горн
их на бой роковой поведет,
И аллюр три креста
осенит их крестом на заданье
Что из темных манежей
на вечную славу ведет.

Это утро бисерною трелью
Расцветило воздуха настой,
И прозрачной дождевой капелью
Вымыт купол неба голубой.

Солнце льнет теплом и благодатью,
Звонче птицы ночи напролет,
Если б ведать раньше, если знать бы,
Что весна стремительно придет.

Снова день, сияющим подарком,
Снова ночь, приют земных утех,
И букетом праздничным и ярким
Твой звучит под утро звонкий смех.

Быть поэтом  это род напасти,
Стих подчас, как поворот в судьбе,
Если ты вглядишься без пристрастья,
В каждом есть хоть строчка о тебе.

Долог ль путь наш, Бог один лишь знает,
Мы судьбу не в силах изменить,
И сердца уставшие оттают,
Чтоб навеки чувства сохранить.

Все ж о прошлом иногда жалею,
Это счастье нам судьбой дано,
Ведь любовь с годами не стареет 
Зреет лишь, как редкое вино.

Птенец-канарейка, березово-клейкая почка,
Тепло распускает тебя
в долгожданную ночку,
Желанная ты, и призывы весны
не оставь без ответа,
И листики к свету вперед
устреми к приходящему лету.

Пусть легкие струны ветвей
под ветрами доносят
Настой аромата,
что пчелы и птицы разносят,
Вновь тихо мелодия белых стволов
прозвучит под сурдинку,
И каплей прозрачной
зависнет на миг дождевая слезинка.

На все голоса заливаются
звонкие птахи ночные,
Скользят в небеса неумолчные трели живые,
Лишь утренний свет
прикоснется к верхушкам деревьев,
В надеждах на будущий день
просыпаются люди и звери.

Вы швыряете звуки горстями,
Несносные пленники чувств,
И тревожите всех голосами,
Навевая вселенскую грусть.

То ли радости, то ли печали
Вселяются с новой весной,
И не хочется, чтоб замолчали,
Но сна не бывает порой.

И волнуете трелями душу,
Под утро лишь я засыпал,
Так всю ночь можно слушать,
Любовный и сладкий хорал.

Вот бы вдруг породниться
И хором заливисто петь,
Ведь порой словно птица,
Готов я за вами лететь.

Светят редкие окна,
сомкнули глазницы машины,
Вкруг притихших стоянок
вновь трели ведут соловьи,
Час второй, тьма сгустилась,
лишь только встревожено шины
Прошуршат, унося экипажи
в неясные дали свои.

Влажно дышит и медленно
Раменка кружит сырая,
Отходя ото дня, сор смывая
прожитых пустячных забот,
И шумит на откосе
и соками бродит трава молодая
На пригорке притихшем,
к земле быть поближе зовет.

Я ночной шалопут, что поднялся
с полночным весенним призывом,
Пробудился чуть свет,
строфы тянут из теплых перин,
Мне бы жить  не тужить,
по проселочным тропам
бродить пилигримом
И сонеты слагать
языком всем понятным, простым.