Валерий Александрович Дудаков - Сметая сор стихов смятенных стр 2.

И в тишине прохладно томной
Мелькает кружево теней,
Вот в душу б подстелить соломы,
Чтоб было падать веселей.

Застыли голые березы,
Их разглядеть почти нельзя,
Узором в стеклах капель слезы
Сквозь снег бродящего дождя.

Вновь утренней прохладной влаги
Вдохнув, в который раз курю.
Мой стих, слагаясь по бумаге,
Явился в гости к ноябрю.

Поднявшись спозаранку ненароком,
Опять стихи листаю не спеша,
Ем яблоко, и острым едким соком
Сочится темная, как тень, душа.

Мне б спрятаться от грустей и печалей,
Тепла коснуться близкого плеча,
Дождаться приглашенья, чтоб позвали
К пяти часам пожаловать на чай.

Так безучастна трубка телефона,
Короток день, а ночи все длинней,
Но светит в закоулках потаенных
Лишь свет твоей улыбки прежних дней.

Пусть далеки и сумрачны рассветы,
Но вновь с надеждой свет земной встречай,
Морозный день напомнит нам про лето
И солнцем чуть согреет невзначай.

Не сумев обрести терпенья,
Ты пойми, в этот трудный час
Разошлись притяжений звенья,
Что так крепко связали нас.

И не сблизились наши руки,
Не звенит телефона звук,
От тоски и тяжелой скуки
Не спасут голоса подруг.

Не смирившись с лихой бедою,
Убегая, к себе маня,
Ты капризной своей игрою
Потеряла совсем меня.

Так не просто в наставший вечер
Все осмыслить и все понять,
Может в церкви пресветлой свечи
Смогут тьму наших мук унять.

И порой от бессилья плача,
Принимая твою любовь,
Не могу поступить иначе,
Пусть Пресветлый рассудит вновь.

Гудел на Йорком колокольный звон,
Сверкало солнце, шли неспешно люди
Толпою плотной к Богу на поклон
Сквозь ряд нарядных арок и колонн
К собору, что свершен трудом столетий.

Вознес он башни к небу, чист и светел,
Застыв навечно стражем веры строгим.
Струился пламень витражей соцветий,
И восхищенным гулом междометий
Заполнен был его центральный неф.

Плыл кораблем он праздничным для всех,
Кто радость сохранял в общенье с Богом,
Кто был несчастлив иль имел успех,
Но в этом храме осознал свой грех
Неправедный пред близким и Всевышним,

И захотел быть нужным, а не лишним,
В сем мире, что дарован нам как чудо,
В соборе, дивной музыкой застывшем.
Сквозь перекрытья сводов были слышны
Стенанья шедших к свету на поклон,
Слова молитв, разъявших тьмы заслон.

Вновь взывает память поневоле,
Чтоб прошедшей жизни не забыть,
Словно по чужой недоброй воле
Будет к ночи по-щенячьи выть.

И шальными утрами седыми
В час, когда хоть выколи глаза,
Словно начертая чье-то имя
По стеклу бежит вины слеза.

Камнем к голове прильнет подушка,
Не храня тепла ушедших лиц,
Где ж в тиши ночной найти заглушку
От тоски, не знающей границ?

От нее не убежишь по свету,
Я об этом знаю наперед,
В ожиданье отдаленном где-то
Кто-то предрассветно утра ждет.

За окном заманчиво и странно
Тускло вспыхнет свет от фонаря,
Так застыв в метелях и туманах
Год свернется в кольца декабря.

Вновь взывает память поневоле,
Чтоб прошедшей жизни не забыть,
Словно по чужой недоброй воле
Будет к ночи по-щенячьи выть.

И шальными утрами седыми
В час, когда хоть выколи глаза,
Словно начертая чье-то имя
По стеклу бежит вины слеза.

Камнем к голове прильнет подушка,
Не храня тепла ушедших лиц,
Где ж в тиши ночной найти заглушку
От тоски, не знающей границ?

От нее не убежишь по свету,
Я об этом знаю наперед,
В ожиданье отдаленном где-то
Кто-то предрассветно утра ждет.

За окном заманчиво и странно
Тускло вспыхнет свет от фонаря,
Так застыв в метелях и туманах
Год свернется в кольца декабря.

Серп, зацепившись, завис на краю,
Лишь за окном в полумраке,
Жалуясь с воем на долю свою,
Брешут бездомно собаки.

Словно решились по краю реки
Вылакать темную стужу,
Тускло колышет в воде светляки
Рябь, что вдоль берега кружит.

Ветренный посвист к деревьям пристав,
Кличет беду и ненастье,
Вспыхнет огнями идущий состав,
С склона бежит от напасти.

Стрелка отчертила час нулевой,
День уходящий сменяет,
Гул электрички в долине седой
Зябнущим псам подвывает.

Время ночное бредет не cпешa,
Тьмою пленяя округу,
Стоном глухим намотала душа
В ночь уходящую вьюгу.

Кружит, кружит, кружит снег,
С пеленой седою,
Заблудился человек
Со своей бедою.

Затерялся, в белизне
Не видать тропинок,
Бродит, словно в хмуром сне,
Приустал и вымок.

Видно выбился из сил,
Может вовсе плохо.
В поле тускло засветил
Куст чертополоха.

Треплет ость его снежок,
Но на стебле смелом
Светит розовый цветок
В беспределье белом.

Тронет лишь его ладонь
Под покровом снежным 
Он засветит как огонь
Робкою надеждой.

Заскрипит под звук шагов
Наст, что скрыт порошей,
Сквозь дурман густых снегов
Ищет путь прохожий.

Не сетуя на прихоти судьбы,
Я эту жизнь без лишних слов приемлю,
Весной, вкусивши огненной воды,
Зимой бегу на Огненную Землю.

В Сантьяго пробираясь сквозь Мадрид,
Все ближе путь к безмолвию пространства,
Пусть ноет сердце, пусть душа болит,
Чтоб обрести былое постоянство.