Значит вы! прирезала окончательно, давая понять какой абсурд то, что они хотели сделать.
А почему, собственно, мы не можем захотеть выпить чаю? с неожиданной робостью спросила мама.
Да, почему, собственно? даже папа удивился своему вдруг дрогнувшему голосу.
Но, словно почувствовав опасность именно с этой, папиной стороны, проводница развернулась, и пошла на него!
Она «шла» на него, как идет тореадор на быка, всем корпусом, грудью, руками и ногами, вмиг забив папу в угол купе, словно мяч в угол ворот. Забитый в угол папа был нокаутирован, обезврежен и ей не опасен. Приблизив каучуковые губы к самому его лицу, она прошипела ему в самое ухо:
Потому, уважаемый папа, что но вдруг оборвала себя на полуслове. Поддернув темный рукав униформы, бросила взгляд на маленькие, спрятанные под рукавом часики:
Потому что сейчас только девятнадцать часов десять минут! и улыбнулась, довольная, что смогла хоть что-то объяснить этим непонятливым, разновозрастным детям.
Но и после ее аргументированной речи, их лица не прояснели.
Ну и что? позволила себе нетактичность мама. Почему мы не можем захотеть выпить чаю в девятнадцать часов десять минут?
Та, казалось, хватанула ртом горячего пара.
Конечно! выдохнула она. Конечно, вы можете захотеть выпить чаю когда угодно! Когда вам будет угодно! Но ведь мы еще даже не проехали Назярь! и передернула плечами, понять, что уж на этот-то раз сказала больше, гораздо больше, чем ей следовало.
Ах, Назярь мама оглянулась в надежде, что, может, кто-то понял больше ее.
Да, Назярь мы действительно не проезжали, кивнул папа.
И дети закивали тоже, обрадованные, что услышали от нее хоть одно знакомое слово:
Да, верно! Назарь не проезжали! Точно!
Вот, видите! акулий рот захлопнулся.
Что видим? Что не проезжали Назярь? пыталась воззвать к здравому рассудку мама. А чай причем?
Проводница, принявшая было более осмысленное выражение, покривилась снова: весь труд по объяснению пропадал даром.
Послушайте вылезая из угла, попытался реабилитироваться папа: Что вы нам мозги пудрите? Назярь не Назярь, при чем тут это? Вы что, своих обязанностей не знаете? В них, между прочим, входит обслужить пассажиров, по их желанию подать им чай, кофе
Шоколад в постель вдруг плотоядно лязгнула зубами проводница.
Так, кажется, я поняла! голос мамы прозвенел жизнеутверждающе.
У вас просто не нагрет бак! втиснула она свое заключение в простую логическую формулу. Так бы сразу и сказали, что кипяток, мол, будет после Назяря
Бак? Причем тут бак? Какой бак, гражданка?
Обыкновенный. Для кипятка! не снижала своего жизнелюбия мама.
Члены семейства тоже обрадовались таким простым и понятным маминым доводам.
Который у вас стоит при входе!
Который вы топите углем!
Из которого вы всем наливаете чай!
Но проводница продолжала сверлить взглядом маму, словно пытаясь сделать в ней дырку.
Бак у меня давно нагрет, гражданка! и она облила маму не кружкой, не стаканом, не ушатом целым баком презрительного яда.
Что ж, раз вы так хотите будет вам чай! Только не говорите потом, что я вас не предупреждала!
О чем? глянули на нее четыре пары глаз.
Разумеется, о том, что мы еще не проехали Назярь!
Глава пятая
В которой выясняется, что иметь дело с проводницей не только таинственно, но и опасно, стаканы превращаются в летающих птиц, а у папы неожиданно пропадает аппетит
Кажется, я сейчас сойду с ума, едва за проводницей закрылась дверь, мама нащупала под собой полку.
Ты-то еще, может, только сойдешь, а кто-то но прежде чем это произнести, папа предусмотрительно выглянул в коридор.
Ромка же осмелел настолько, что позволил себе даже покрутить у виска пальцем:
Да, у кого-то явно не все в порядке с головой!
А мне кажется, это у меня не все в порядке с головой взглянул папа на накрытый стол. Битый час сижу против этих бутербродов и еще ни одного не съел!
Съел, машинально ответила мама.
Когда это съел?
Когда проводница говорила про шоколад! поддержала ее и Аришка.
Затолкал в рот и не заметил!
Раз не заметил значит, не съел! От волнения не считается!
Больше всего ему хотелось, во-первых, поесть, во-вторых, почитать, в-третьих, подремать. Не зря же он набрал с собой эту кучу книг и журналов. Но они ехали уже почти два часа, а он еще не сделал ни первого, ни второго, не говоря уж о третьем и четвертом.
А вы заметили, какие у нее глаза? прервала папины страдания Аришка. Ледяные, как у снежной королевы.
Бедная маленькая Герда, брат двумя пальцами прихватил сестру сзади за шею. Сейчас снежная королева превратит тебя
Мама! на всякий случай крикнула Аришка, не желавшая ни во что превращаться.
В холодную мраморную
Но превратиться Аришка не успела: двери купе снова поползли в сторону. Из-за них, по-змеиному извиваясь выползла
Но это была всего лишь рука! Рука, в черном форменном рукаве, поддерживала круглый поднос, а на нем стояли: четыре стакана в четырех изящных подстаканниках!
Вы чем-то недовольны, пассажиры? за подносом и извивающейся рукой показалась и сама их обладательница.
Я вас плохо обслуживаю? застыла она перед ними в картинной позе. При этом пальцы ее продолжали покручивать поднос, и становилось непонятно: как удерживаются на нем четыре стакана в четырех подстаканниках с горячим чаем?