Был ли сбит французский самолет? Животрепещущий вопрос, ведь на кону наша честь. Ведь это служило бы доказательством нашего участия в боевых действиях, однако иракцы, словно с каким-то злорадством, опровергают это (может быть, у них есть более точные сведения относительно нашего участия?). В любом случае, мы и здесь снова имеем дело с обманками, фальсификацией потерь, жертвами-тромплеями (как в Тимишоаре или в случае имитации уничтожения гражданских объектов в Багдаде).
Война высокой технологической концентрации, но слабая по содержанию. Может быть, она уже превысила свою критическую массу в результате чрезмерного сосредоточения?
Прекрасная иллюстрация схемы коммуникации, в которой отправитель и получатель находятся по разным сторонам экрана и никогда друг с другом не (со)общаются. Вместо сообщений, с той и с другой стороны летят ракеты и бомбы, но личная, дуэльная взаимосвязь здесь полностью отсутствует. Так воздушная атака на Ирак может быть прочитана в категориях кодирования, декодирования и обратной связи (в этом случае чрезвычайно слабой, так как невозможно даже узнать, что удалось уничтожить). А сдержанность израильтян объясняется тем, что они пострадали от абстрактных запусков бесполезных ракет[36]. Если бы Израиль атаковал настоящий «живой» бомбардировщик, это вызвало бы немедленный контрудар.
Коммуникация также представляет собой чистую связь, принципиально исключающую любое сильное чувство, любое личное переживание. Странно видеть эту бесчувственность, это глубокое безразличие друг к другу, которое разыгрывается в самом сердце насилия и войны.
То, что невидимые Stealthy-бомбардировщики начали эту войну, нацеленные на обманки и уничтожающие, без сомнения, ложные цели; то, что сначала секретные (опять «стелс») разведслужбы настолько обманулись относительно реального вооруженного потенциала Ирака, а затем все стратеги относительно эффективности интенсивного ведения электронной войны, свидетельствует об иллюзионизме военной мощи, которая уже не соизмеряется с противником, а только лишь с собственными абстрактными (военными) операциями. Стоило бы отправить всех этих генералов, адмиралов и прочих липовых экспертов на надувной стратегический объект, чтобы посмотреть, привлекут ли такого рода обманщики настоящие бомбы на свою голову.
Коммуникация также представляет собой чистую связь, принципиально исключающую любое сильное чувство, любое личное переживание. Странно видеть эту бесчувственность, это глубокое безразличие друг к другу, которое разыгрывается в самом сердце насилия и войны.
То, что невидимые Stealthy-бомбардировщики начали эту войну, нацеленные на обманки и уничтожающие, без сомнения, ложные цели; то, что сначала секретные (опять «стелс») разведслужбы настолько обманулись относительно реального вооруженного потенциала Ирака, а затем все стратеги относительно эффективности интенсивного ведения электронной войны, свидетельствует об иллюзионизме военной мощи, которая уже не соизмеряется с противником, а только лишь с собственными абстрактными (военными) операциями. Стоило бы отправить всех этих генералов, адмиралов и прочих липовых экспертов на надувной стратегический объект, чтобы посмотреть, привлекут ли такого рода обманщики настоящие бомбы на свою голову.
С другой стороны, американская невинность и наивность, заключающаяся в признании своих ошибок (когда пять месяцев спустя они заявили, что иракские силы остаются в почти нетронутом состоянии, тогда как они сами не готовы атаковать), и вся эта контрпропаганда, которая способствует еще большей путанице, была бы трогательной, если бы не свидетельствовала о том же виде стратегического слабоумия, что и триумфальные декларации вначале, и если бы нас по-прежнему не держали за совиновных свидетелей той подозрительной искренности, лозунг которой гласит: вот видите, мы все вам рассказываем. О да, мы всегда можем довериться американцам, они знают, как использовать свои неудачи при помощи обманчивой искренности.
Маленькая сказочка про ООН: ООН проснулась (или была разбужена) в своем стеклянном гробу (высотка в Нью-Йорке). Когда гроб упал и разбился вдребезги (одновременно с Восточным блоком), кусок яблока выскочил из ее горла, и она ожила, свежая словно роза, только для того, чтобы тотчас встретить ожидающего ее прекрасного принца Войну в Заливе, также только что вышедшего из лимба [первый круг ада] после долгого траура. Без сомнения, вместе они произведут на свет Новый Мировой Порядок, если, конечно, не превратятся в двух бесплотных призраков после своей вампирской связи.
Видя, как камера скользит с улыбающегося лица Саддама на заложников, а затем на поглаживаемых по головкам детей, с вида (ложных) стратегических объектов на развалины молокозавода, понимаешь, что наше западное представление о телевидении и информации остается наивным и ханжеским, поскольку, вопреки очевидности, мы все еще надеемся на правильное их использование. А вот Саддам, он отлично знает, чем на самом деле являются медиа и информация; он использует их радикально откровенно, совершенно цинично, а значит, совершенно инструментально. Румыны также совсем недавно сумели использовать их для совершенно аморальной мистификации (с нашей точки зрения). Мы можем сожалеть об этом, но, учитывая принцип симуляции, которому подчиняется вся информация, даже самая праведная и объективная, учитывая структурную нереальность образов и их надменное безразличие к истине, надо сказать, что только циники не ошибаются относительно информации, когда используют ее как безусловный симулякр. Мы считаем, что они аморально искажают образы, но это не так: они лишь осознают глубокую аморальность образов и, за счет пародийного и абсурдно-гротескового их использования (как, например, Бокасса или Амин Дада[37]), показывают, что они представляют собой на самом деле, показывают обсценную сущность западных демократических и политических структур, которые они позаимствовали у нас. Весь секрет слаборазвитых стран заключается в пародировании западной модели и выставлении ее на посмешище через гиперболизацию. Только мы сохраняем иллюзию информации и права на информацию. Они же не столь наивны.