Ты лежишь, раздавленный кетаминовым бредом.
Твой мир состоит из песка. Он мерзостно зыбок, он течет.
Нет зрения, слуха, осязания смешались, сплавились в песчаную массу. Мыслей нет теперь это лишь отпечатки на песке, что рассыпаются без следа. Слова сеются сквозь мозг, опадают скрипучей пылью. Лишь редкие задерживаются в сите:
Ты разведчик.
Эти слова почему-то обретают важность, трутся о стенки сознания, царапают.
Ты разведчик. Разведчик. Развед
В мир вторгается лицо. Вырастает из песка и заполняет собой. Лицо рассечено шрамом от подбородка до виска. Оно уродливо. Оно звучит:
Ты не умеешь ничего. Но это неважно.
«Неважно» отпечатывается в пыли, ты идешь по отпечаткам, и нога вдавливается в букву А, стирая. нев жно
Главная задача разведчика хотеть вернуться. Скрипит лицо, фраза дымком окружают его. Хотеть вернуться Это ты сможешь. Сможешь
Ведь у тебя жена и дочь. Лицо роняет слова-камушки. Жена. Дочь. Ждут.
Камушки вдруг становятся двумя фигурками: крошка в платьице, а солнце в зеленых джинсах. Ты теперь между ними, вы на траве под сиренью, и они хохочут А тебе не до смеха, ведь все это фото, оно плоское, оно летит, кружась, спирально, уже далеко, а близко лицо. Со шрамом до виска. Лицо чеканит:
Ты отправишься на Альфу Дракона.
Последнее слово разевает пасть, и внутри до дрожи темно, лишь с клыков струится песок.
На Альфу Дракона. Ты первый. Ты должен
Ты не слышишь заполняет темнота. И две фигурки. Далеко Так далеко, что почти точки. Может, звезды
Лицо повторяет, вколачивая в сознание:
Ты должен продержаться три месяца. Главная задача хотеть вернуться. Выживи три месяца. Три
Число не значит ничего, бессмыслица. Лицо показывает: палец, еще палец, и еще.
Хотеть вернуться.
И ты тонешь.
Приходишь в себя в тесноте. Ремни втягивают в кресло, оставляя лишь малую свободу вертеть головой и нагибаться. Перед тобою стекло, а за стеклом глянцевая темнота с искорками звезд. Ужасно тошнит, ты корчишься от спазмов, но приборчик на руке вдруг колет запястье, и становится легче. До того легче, что хочется уснуть безмятежно, сладко, и верить, что все будет хорошо
Ты уже дремлешь, когда сила вдруг толкает тебя и вжимает в сиденье. Звезды на экране превращаются в светящиеся нити, а затем пропадают. Ты летишь в темноту.
* * *
«Баллиста-М» превосходит все прочие пусковые установки. Дальность броска до 160 парсек при отклонении меньше 0,1 угловой секунды. Ни один звездолет с автономным двигателем не способен преодолеть такое расстояние. Не существует способа связи
Я перегнулся через перильце и плевком отправил окурок в долгий путь до земли. В безветрии он падал степенно, задумчиво, без лишней суеты, пока не пропал из виду. Приятно плюнуть с восьмидесятого этажа! Хоть что-то приятно
Я позвонил, из динамика раздалось ворчливое: «Кто?»
Не люблю свою работу по долгу службы часто приходится врать. Вот как теперь.
Я позвонил, из динамика раздалось ворчливое: «Кто?»
Не люблю свою работу по долгу службы часто приходится врать. Вот как теперь.
Комитет поддержки способных детей. Ваш сын Роберт выбран кандидатом на правительственный грант.
Дверь раскрылась недоверчиво медленно. Всклокоченная женщина в халате пялилась на меня, тщась понять и осмыслить. Я протянул к ее носу удостоверение. Затем неторопливо раскрыл дипломат, извлек грамоту и также поднес к лицу женщины. Трехмерный герб Комитета цветок лилии в заглавии, ниже платиной вышитое «Роберт Хаймиш». Это все, что она заметила. Никто не замечает больше.
Когда она, наконец, улыбнулась криво, потрясенно, я продолжил:
Вы Елена Хаймиш, верно? Ваш сын Роберт очень талантливый ребенок. Он имеет полное право претендовать на красную линию поддержки. Это означает грант на обучение в любом колледже и университете страны, по вашему выбору. Я пришел уладить ряд формальностей. С вашего позволения.
Да?.. Ах, да, да! Конечно, проходите, конечно!
Она посторонилась, она просила не разуваться, она придвинула мне стул и предложила чай. Я выбрал кофе. Она засыпала меня дюжиной вопросов, я переждал их все, а затем заговорил медленно и успокаивающе.
Поверьте, это так. Такие творческие способности, как у вашего сына, встречаются у одного из тысячи детей. Мы давно держим его на примете, и сомнений быть не может. Нет, совершенно никаких сомнений, уверяю вас. Не было тестирований в детском саду? Да что вы, тестирования вовсе не требуются! У нас свои методы, очень надежные.
Я так бархатно выговорил это «надежные» и так ласково улыбнулся, что ей стало кристально ясно, что за человек перед нею. Елена опустилась на табурет и уставилась мне в глаза снизу вверх, с немым благоговением. Мастер экстрасенсорного восприятия собственно, это написано в моей «корочке», но кто же читает казенные бумажки?..
Скажите, а что я сейчас думаю? Тихо спросила женщина.
Думала она, конечно, о том, что каким-то чудом попала прямо в сказку, а развод был тому назад три года, и Боба она растит одна, это очень нелегко, и, вобщем, она вполне заслужила, да сынишка и вправду ведь неглуп, пусть не индиго, но Понятно, что думала она именно так, но это совершенно неважно. А важен лишь Роберт.