Это подчеркивалось родительнымъ падежомъ послe "согласно" и особенно словомъ "буде". "Буде", можетъ быть, и слишкомъ",-- подумалъ Николай Петровичъ. Онъ немножко пожалeлъ, что вставилъ въ заключительную фразу слово "преданность". Было достаточно и "совершеннаго уваженiя". Но переписывать письмо Николаю Петровичу не хотeлось. Яценко запечаталъ конвертъ, надписалъ адресъ, затeмъ снялъ клеенчатый чехолъ съ пишущей машины и бережно придвинулъ ее къ себe. Онъ очень любилъ свой Ремингтонъ и содержалъ его въ большой чистотe: все въ машинe такъ и блестeло. Николай Петровичъ досталъ изъ ящика новую синюю папку съ черной четырехугольной каемкой. На ней было напечатано: "Дeло судебнаго слeдователя по важнeйшимъ дeламъ Петербургскаго окружнаго суда No. ...... Яценко не безъ труда ввелъ папку подъ валикъ и, подогнавъ каретку, проставилъ на точкахъ, зазначкомъ No., число 16, затeмъ, тремя строчками ниже, простучалъ большими буквами:
Убiйство Карла Фишера.
Буква ш была слегка засорена. Николай Петровичъ заботливо прочистилъ ее иголкой, вынулъ папку изъ-подъ валика и вложилъ въ нее всe скопившiяся по этому дeлу бумаги, начиная съ прокурорскаго предложенiя, которымъ ему передавалось дeло. При этомъ Николай Петровичъ еще разъ пробeжалъ нeкоторыя изъ бумагъ. Онъ къ труднымъ допросамъ готовился серьезно, и планъ всегда вырабатывалъ заранeе. На этотъ разъ планъ у него былъ уже готовь. Для памяти Яценко намeтилъ на клочкe бумаги пять основныхъ пунктовъ допроса:
Отнош. с Фиш. Векс.
?" " женой Фиш.
"Тамъ гдe всегда"
Ключъ.
Alibi.
Порядокъ этихъ пунктовъ былъ не вполнe ясенъ Николаю Петровичу. Впрочемъ, онъ имeлъ обыкновенiе вначалe вести допросъ "начерно", не углубляясь въ отвeты, и лишь потомъ сосредоточивалъ вниманiе на главныхъ пунктахъ. Но и для допроса начерно нужна была система. Въ дверь постучали.
-- Привели,-- взволнованно сказалъ письмоводитель.
-- Отлично. Пусть войдетъ. И вотъ что еще, Иванъ Павловичъ: это письмо, будьте добры, сейчасъ отправьте съ курьеромъ по адресу.
-- Слушаю-съ.
Письмоводитель взялъ письмо, прочелъ адресъ на конвертe и, повторивъ не безъ удивленiя "слушаю-съ", вышелъ изъ кабинета.
XVIII.
Въ комнату быстрыми, небольшими шажками вошелъ хорошо одeтый, средняго роста человeкъ, лeтъ тридцати, съ мелкими чертами желтаго лица, бритый, плeшивый, съ поднятыми кверху черными усиками. Онъ гордо и какъ-то неестественно поклонился слeдователю, хотeлъ что-то сказать и оглянулся на вошедшаго съ нимъ городового. И въ ту же минуту Николаю Петровичу стало совершенно ясно, что передъ нимъ находится преступникъ.
Яценко не обладалъ врожденной способностью проникновенiя въ чужую душу. Какъ добрый и благожелательный человeкъ, онъ видeлъ въ людяхъ преимущественно добро, то, что обычно выставляютъ на показъ, а скрываютъ гораздо рeже. Зло, которымъ люди гордятся сравнительно не часто, было ему менeе доступно. Но постоянно въ теченiе долгихъ лeтъ имeя дeло съ преступниками, Яценко все же многому научился, былъ чутокъ въ профессiональной работe и вeрилъ собственному впечатлeнiю, "первому шоку", какъ онъ любилъ говорить. Здeсь первый шокъ былъ рeзкiй, мгновенный, опредeленный: въ обликe вошедшаго человeка было что-то и хищное, и подленькое, и преступное.
-- Садитесь, пожалуйста, господинъ Загряцкiй, -- учтиво произнесъ слeдователь, показывая рукой на стулъ.-- Вы подождите въ корридорe,-обратился онъ къ полицейскому, взявъ "препроводительную" и расписавшись въ разносной книгe.Николай Петровичъ говорилъ "вы" даже городовымъ.
-- Господинъ слeдователь, что же это такое? -- повышеннымъ тономъ, хотя и не очень громко, произнесъ, не садясь, Загряцкiй, какъ только дверь за городовымъ закрылась.