-- "И грудь у него ужъ не такимъ колесомъ выпячивается",-- подумала Муся. Теноръ, наконецъ, кончилъ, послышались апплодисменты, довольно дружные. Шаляпинъ, не апплодируя, направился къ хозяйкe. Всe на него смотрeли, не сводя глазъ. Въ гостиной появились еще гости. Простая вeжливость требовала, чтобъ и онъ похлопалъ хоть немного. Но онъ, видимо, не могъ этого сдeлать. Кременецкiй подошелъ, улыбаясь и апплодируя, къ пeвцу и горячо просилъ его продолжать. Пeвецъ смущенно отказывался. Хоть ему было заплачено за выступленiе, хозяинъ не настаивалъ.
-- Чудно, великолeпно, дорогой мой,-- сказалъ онъ.-- Очаровательно!
XIII.
Въ кабинетe, въ одной изъ наиболeе оживленныхъ группъ, шелъ передъ ужиномъ политическiй разговоръ. Въ немъ участвовали Василiй Степановичъ, молодой либеральный членъ Думы князь Горенскiй и два "представителя магистратуры", какъ мысленно выражался донъ-Педро. Прихлебывая коньякъ изъ большой рюмки, донъ-Педро сообщалъ разныя новости. Въ этомъ салонe, въ который онъ попалъ съ трудомъ, донъ-Педро одновременно наслаждался всeмъ: и коньякомъ, и своими новостями, и собесeдниками, въ особенности же тeмъ, что онъ былъ правeе князя и въ спорe съ нимъ выражалъ государственно-охранительныя начала.
-- Это ужъ начало конца... Нeтъ, право, такихъ людей надо сажать въ сумасшедшiй домъ,-- сказалъ возмущенно князь, имeя въ виду министра, о разныхъ дeйствiяхъ котораго разсказывалъ донъ-Педро.
-- Disons: надо-бы уволить въ отставку съ мундиромъ и пенсiей,-сказалъ Фоминъ.
-- Можно и безъ пенсiи...
-- Въ такое время, подумайте, въ такое время! -- укоризненно произнесъ донъ-Педро.-- Когда всe живыя силы страны должны всемeрно приложиться къ дeлу обороны. Эти люди ведутъ прямехонько къ революцiи!
-- И слава Богу! Не вeчно же Федосьевымъ править Россiей. Моя формула: чeмъ хуже, тeмъ лучше,-- сказалъ Горенскiй.
-- Да, но подождемъ конца войны... Во время войны не устраиваютъ революцiй.
-- Ахъ, развe война когда-нибудь кончится, полноте!
-- Война кончится тогда, когда соцiалистамъ воюющихъ странъ будетъ дана возможность собраться на международную конференцiю,-- сказалъ убeжденно Василiй Степановичъ, который въ кабинетe за серьезнымъ политическимъ разговоромъ чувствовалъ себя много свободнeе, чeмъ съ дамами въ гостиной.
-- Что-же они сдeлаютъ? Объявятъ ничью?
-- Да ужъ тамъ видно будетъ.
-- Ну, съ сотворенiя мiра войны въ ничью не бывало. Неужели, однако, князь, можно защищать сухановщину? -- освeдомился донъ-Педро, съ особенной любовью произнося слово "князь".
-- Позвольте, при чемъ здeсь сухановщина? Я не пораженецъ.
-- Къ тому же сухановщина весьма неопредeленное понятiе, Ленинъ излагаетъ тe же въ сущности мысли гораздо послeдовательнeе,-- замeтилъ Василiй Степановичъ.
-- Кто это Ленинъ? -- спросилъ одинъ изъ представителей магистратуры.
-- Ленинъ эмигрантъ, глава такъ называемаго большевистскаго и пораженческаго теченiя въ россiйской соцiалъ-демократiи,-- снисходительно пояснилъ Василiй Степановичъ.-- Какъ ни какъ, выдающiйся человeкъ.
-- Его настоящая фамилiя Богдановъ, правда? -- спросилъ донъ-Педро.
-- Нeтъ, Богдановъ другой. Фамилiя Ленина, кажется, Ульяновъ.
-- Ахъ да, Ульяновъ... Не скрою отъ васъ, князь,-- сказалъ донъ-Педро,-- я къ пораженчеству и ко всей этой сухановщинe вообще отношусь довольно отрицательно.
-- А къ милюковщинe какъ относитесь? Положительно?
-- Вы хорошо знаете, Василiй Степановичъ, что я значительно лeвeе Павла Николаевича,-- нeсколько обиженно сказалъ донъ-Педро,-- Но не въ этомъ дeло.
-- Война до полной побeды? Дарданеллы?.. Слышали...
-- Ахъ, гдe же ее взять, полную побeду? -- замeтилъ со вздохомъ донъ-Педро. Онъ хотeлъ разсказать о томъ, что Гинденбургъ готовить прорывъ двeнадцатью дивизiями. Но его прервалъ Фоминъ.