Да это все пустое, какие проблемы равнодушно отозвался Лыков, думая о своем.
Он прислонил к стене чемодан и, чуть поколебавшись, решился:
Игорь, я тебе хотел кое-что сказать.
В чем дело, старина? Выкладывай, не стесняйся.
Сергей, запинаясь, рассказал Игорю о лице в музее и обыске его вещей.
Понимаешь, я настолько уже запутался, что даже сейчас мне почудилось нечто невообразимое.
Что?
Вот этот ваш охранник
Фейсал?
Да.
А что с ним не так? Он отличный парень.
Я в этом нисколько не сомневаюсь. Только, видишь ли, его лицо мне кажется знакомым. По-моему, это он подглядывал за нами в музее.
Марков задумчиво почесал в затылке:
Та-ак, действительно странно, протянул он. А ты уверен, что это был именно он?
Даже не знаю, заколебался Лыков. Меня удивляет сама мысль о слежке это кажется таким нелепым.
Не так уж это нелепо, как ты думаешь, неожиданно заявил в ответ Игорь и, искоса бросив взгляд на приятеля, быстро продолжил:
Здесь есть кое-что. Я не хотел сразу тебя огорошивать, думал, будет лучше, если ты составишь собственное впечатление
Впечатление о чем?
Видишь ли, тут все не так просто, за минуту не расскажешь Стоп, босс идет, вдруг прервал себя Марков и, хитро подмигнув Сергею, тихо добавил. Вечером поговорим.
Заглянувший в комнату профессор успел переодеться, сменив модный костюм на удобный рабочий комбинезон из натурального льна. Он поинтересовался у Лыкова, как ему понравилась его обиталище, и пригласил в столовую. Она представляла собой просторный зал, в центре которого находился длинный деревянный стол, покрытый зеленой клеенкой и окруженный топорно изготовленными стульями, а все остальное пространство было заставлено узкими лавками, на которых как попало размещалась различная хозяйственная утварь медные котлы, казаны, кастрюли и сковороды разных размеров. Старенький буфет был до отказа забит глиняной посудой, на стенах висели связки каких-то сухих трав. На маленьком столике стояли несколько чайников в окружении разноцветных жестяных коробочек с заваркой. Экспедиционный повар Самир ловко расставил на столе тарелки, поместив в центре большое овальное блюдо, наполненное незнакомыми Лыкову кушаньями маленькими треугольничками из теста и шариками из мясного фарша.
Это традиционные арабские закуски фатаир и киббех, сказал Марков, щедро накладывая на тарелку Сергея горячую еду, очень вкусные.
Пока они подкреплялись, Фейсал распорядился насчет транспорта в Петру, и вскоре все трое уже сидели в странной на вид коляске с высокой крышей, в которую был впряжен забавный длинноухий ослик шоколадного цвета.
Ну как тебе экипаж? спросил Сергея приятель, когда повозка медленно тронулась в путь по каменистой дороге.
Честно говоря, вид у этого сооружения прямо-таки допотопный. Я думал, вы ездите на машине.
На автомобиле в Петру не проедешь, это запрещено, да и неудобно: последняя часть каньона Сик очень узкое ущелье, объяснил профессор. А что касается вашего замечания, вы не столь уж далеки от истины. Во всяком случае, бедуины утверждают, что на похожих повозках, только поменьше, рассчитанных на двух седоков, ездили еще набатеи.
Не сомневаюсь, что так и было, смеясь, ответил Сергей, конструкция вполне архаическая.
Продолжая улыбаться, он с интересом оглядывал окрестности. Яркое послеполуденное солнце слепило глаза, но все же развертывающееся перед ними зрелище было бесподобным. Они уже приблизились к каньону. Скалы удивительно яркого красного цвета с мягкими как бы текущими очертаниями возвышались по обе стороны дороги. Плавные переходы гор контрастировали с угловатостью неровных узоров, которыми были испещрены их мощные уступы. Казалось, еще немного, и удастся прочесть это зашифрованное послание из прошлого.
Трудно поверить, что эти узоры, так похожие на древние письмена, простая прихоть ветра и эрозии, не удержался Лыков.
Вы правы, Воронцов прищурился, вглядываясь в скалы, но ведь песчаник всегда создает такую иллюзию, это очень мягкий материал.
И поэтому как раз рукотворное письмо плохо сохраняется, с сожалением добавил Марков. Надписи находят здесь очень редко, так быстро разрушается эта порода.
Однако справедливости ради надо сказать, что, возможно, причина не только в этом, поспешил смягчить безапелляционность своего сотрудника профессор. Некоторыми учеными высказывается предположение, что в зданиях Петры почти не осталось никаких надписей, поскольку набатеи тексты наносили на штукатурку, которой были покрыты стены. За многие века штукатурка облетела, уничтожив таким образом письменные источники.
Тем временем красно-коричневые стены, окружающие тропинку, становились все выше и сжимались все сильнее, пока наконец повозка не оказалась в невероятно узком пространстве, стиснутом громадами скал так, что вверху виднелся только маленький клочок неба. Воздух вокруг потемнел, и стало несколько страшновато. И вдруг за очередным поворотом в узенькой расщелине показалось сказочное в своей красоте видение нежно-розовые резные колонны, словно плавающие в мягком сиянии. Лыков не смог сдержать восторга: