Это всё глупости, убеждённо говорю я. Тебе нужно посидеть немного, я дам тебе какое-нибудь успокоительное. Пойдём со мной.
Нет! она изо всех сил мотает головой, и отступает на шаг назад.
Что мне, врезать тебе, что ли? Я вспоминаю, что людей нещадно бьют по щекам, когда они так ведут себя. Они сразу успокаиваются, могут и поплакать, но зато потом приходят в себя.
Вика, скажи мне, что случилось? Хочешь, мы найдём Мариш? Что мне сделать?
Нет, не надо ничего! Я всё испорчу! Я приношу беду она выпучивает глаза и начинает медленно отступать. Я завистливая. Я согрешила. На чужом несчастье счастья не построишь. И я разрушила столько жизней. И свою. Почему я не разбилась вместе с ним? Я должна была умереть вместо него. Она замирает, глаза становятся стеклянными, и она орёт: Я должна была сдохнуть!
И она уже бежит куда-то сломя голову. Я бегу за ней. Мне бы хотелось забыть обо всём этом кошмаре. Хотелось бы поддаться страху и удрать в обратном направлении, домой. Лучше бы я вообще её не встречала
Мне удаётся поймать Вику. Я так зла на неё, что это добавляет мне львиную долю физических сил. Я разворачиваю её к себе, хорошенько трясу за плечи. Он издаёт душераздирающие крики. Мне даже страшно представить, что о нас думают окружающие. Я должна быть хладнокровной. И я бью её по щеке. Раз! Два!
Господи, помогает! Как в кино! Она стоит смирно и смотрит на меня. Взгляд осознан, она будто поняла что-то и получила умиротворение.
Так, сейчас мы идём со мной. Я некуда не отпущу тебя в таком состоянии, мне ужасно стыдно за свою злобу на неё. И хотелось бы, чтобы мой голос звучал мягче. Но я инстинктивно чувствую, что должна быть напористой с этой мадам.
Вика послушно отвечает:
Хорошо. Идём.
Мы в квартире. Я провожаю её на кухню. Роюсь в ящике и уже капаю успокоительное в стакан с кипячёной водой. Протягиваю ей. Ставлю чайник.
Я хочу предупредить мужа, что у меня гости. И попросить его зайти попозже, когда ты успокоишься. Да?
Вика кивает.
Я звоню и прошу его немного задержаться. Я не объяснила причину, а он даже не подумал про любовника. Ладно. Зато спасибо за понимание.
Расскажи мне, что стряслось, я сажусь напротив неё и придвигаю к ней чашку с горячим чаем и сахарницу.
Вика поднимает на меня глаза и внимательно что-то ищет в них. Она как бы раздумывает: стоит ли мне доверять?
Какое самое страшное предательство может совершить подруга? серьёзно спрашивает она меня.
Вот заладила: предательство, грех. Она раздражает меня, а должна вызывать сочувствие.
Ну не знаю тяну я. Наверное, увести любимого. Или растрепать что-то, о чём никто не должен был знать.
Да она задумывается о чём-то, потом снова переводит на меня взгляд. Ведь она доверяла мне. А я ничего, понимаешь, ничего не могла с собой поделать! Ну любила я его! И всё так быстро произошло Я даже не успела опомниться.
Так, ты увела у подруги мужчину, заключаю я. И она знает?
Вика горько улыбается:
Ты даже не представляешь, насколько всё хуже. Всё гораздо хуже.
Расскажи мне. Тебе надо выговориться.
Она подаётся вперёд, наклоняется над столом ниже, пристально смотрит на меня, как будто хочет рассказать какой-то секрет:
Ты когда-нибудь хотела мужчину так, что сводит коленки? Стоит тебе подумать о нём и твой живот ноет от боли. Его манеры, его голос: ты досконально запоминаешь каждый его жест, каждое слово, будто всё имеет значение, будто всё относится к тебе. Ты цепенеешь, когда смотришь ему в глаза, и тебе кажется, что это очевидно всем, и ты пытаешься не смотреть ему в глаза, но ты не можешь оторваться от них. А когда он говорит с тобой всё вокруг затихает, исчезают все объекты и предметы, и каждая секунда обретает чёткую оболочку, каждая из них отсчитывает ваше время, и ты просто хочешь, чтобы оно замерло, чтобы никогда это всё не кончалось. Тебе не нужно ничего, кроме этого. Ты сходишь с ума без него, а когда с ним ты становишься безумна. Это нельзя побороть, понимаешь? С таким чувством нельзя справиться. Ты готова на всё ради него: наплевать на общественное мнение, пойти по головам, сменить веру, уехать хоть на край света.
Мне хочется остановить её. Я правда не понимаю, о чём она говорит. Между страстью, которую я испытывала не раз, и тем, что описывает она, какая-то неземная пропасть. Я не верю ей.
Я понимаю, это невозможно было перебороть, вру я. И вы переспали?
Мы не просто переспали, качает она головой, мы стали любовниками.
Ну, это типичная история. Муж устал от жены, стал изменять с той, что поближе им же лень далеко ходить. А теперь всё, видимо, стало явным. Он вернулся к жене, а дружба и любовь с Викой закончилась. Она прекрасно понимала, на что идёт.
Вика смотрит на меня так, будто понимает ход моих мыслей:
Мы действительно любили друг друга. Он хотел бы уйти от неё. Я ненавидела её, понимаешь? Я хотела, чтобы она умерла. Она, и её не родившийся ребёнок. Я готова была отравить её, задушить, изрезать ножом, мне было всё равно, лишь бы её не стало. Глаза Вики лихорадочно блестели. Её речь становилась быстрой и жёсткой, будто она отделяла слова слешами, а не привычными знаками препинания. О нас узнали друзья. Все презирали меня. Я перестала разговаривать с другими. Все от меня отвернулись. У меня никого не осталось. Кроме него. А он не мог. Он не мог бросить её. Он вдруг перестал звонить. Не брал трубку. Я стала приходить к их дому. Я ходила туда-сюда. Ждала у подъезда. Я видела её. Она вышла с ним из машины. Она чиркнула по мне взглядом, а он даже не посмотрел на меня. Всего несколько месяцев назад мы обнимались и целовались с ней на прощание. Я плакалась ей в плечо. Она поздравляла с днём рождения мою маму. Я помогала ей готовить праздничные ужины. Я оставалась у них на ночь. Мы вместе путешествовали. Я была частью их семьи. И вот я стою а они просто проходят мимо Как будто я чужой человек. Они обошли меня стороной, словно грязную нищенку, покрытую нарывающими язвами. С отвращением, со страхом, с презрением. Меня все стали презирать.