Последний спуск с горы получился забавно-спешным и скомканным. Женя постоянно отвлекалась на мысли о предстоящем вечере, а Дэн, то и дело, поглядывал на неё со странным выражением лица, словно проверяя, не сбежала ли она до сих пор.
Да тут я, тут. Если ты думаешь, что я передумала, то не переживай. Ты же мне ужин обещал, так что не уйду, пока не прокормишь, засмеялась она после очередной проверки.
Да тут я, тут. Если ты думаешь, что я передумала, то не переживай. Ты же мне ужин обещал, так что не уйду, пока не прокормишь, засмеялась она после очередной проверки.
Тогда придётся морить тебя голодом как можно дольше, прищурился Дэн.
Когда же они, наконец, добрались до коттеджа, никто из них, конечно, ни о какой еде и не вспомнил. Пара просто не могла оторваться друг от друга, спешно скидывая одежду и оставляя её там, где она упала.
И, стоя под душем в объятиях Дэна, Женя не помнила себя от желания. Эта была бешеная, примитивная, невероятная и восхитительная страсть, которая, словно дикий зверь, поглотила их обоих, заставляя забыть обо всём на свете. Женя тонула в своих ощущениях и наслаждениях. Она так хотела об этом сказать, объяснить свои чувства, и, кажется что-то говорила, но её вряд ли кто-то слушал.
Своё обещание Дэн всё-таки сдержал. После душа он отправился на кухню, а Женя осталась греться под тёплыми ласковыми струями воды и приводить себя в порядок. Так она сказала Дэну, хотя на самом деле ей просто не хотелось готовить, да и нужно было немного собраться с мыслями.
Женя ощущала себя такой бесконечно счастливой и расслабленной, что под действием зашкаливающих гормонов боялась напридумывать и наговорить лишнего. Ей нравилось быть с ним, нравилось, как он на неё смотрит и как страстно желает. Но чем больше внимания он давал, тем больше становилась потребность в его обожании. Женя по-женски мечтала, чтобы её боготворили, и, чтобы не потерять внимание Дэна, нужно было разработать хоть какой-нибудь план.
Помни, как всегда с чувством наставляла её как-то Алина, чтобы пламя не погасло, его нужно постоянно раздувать. Мужика всегда нужно держать в тонусе. Он ни в коем случае не должен расслабляться, иначе кирдык полная потеря интереса и необратимые последствия. Потому женщина должна быть весёлой, загадочной, немного сумасшедшей и непременно ухоженной и красивой! Кнут и пряник вот наше лучшее оружие!
Так что, следуя ценным советам подруги, Женя уложила волосы, подкрасилась тушью, которую очень предусмотрительно взяла с собой, и намазала тело увлажняющим лосьоном, как говорится с головы до пят. Вообще-то этот крем имел довольно специфичный мятный, явно мужской аромат, но ничего другого на полках у проживающих тут спартанцев не было. Настроение у Жени было хорошее, она себе очень нравилась, да так, что перед уходом даже решила проявить хозяйственность и протереть пол шваброй, тем более, что это действие вполне вписывалось в Алинину схему. Но, как известно, инициатива наказуема. Ванная комната коттеджа была довольно просторной и устроена так, что всё пространство, по сути, было одной большой душевой кабиной, где вода, при сливе, уходила в пол. И всё бы ничего, вот только щедро смазанные чужим кремом ноги имели явные проблемы со сцеплением на влажной поверхности, и, завершая уборку, Женя, конечно же, поскользнулась и стала заваливаться на бок. Чтобы избежать падения и очередного синяка, она схватилась за первое, что попалось под руку, но, как всегда, не угадала. К сожалению, её неудачный выбор пал не на что иное, как кран душа, и на Женю тут же обрушился мощный водопад холодной воды. С громким визгом отскакивая назад, она всеми силами призывала своего геккона передать ей свои способности, но он, видимо, не успел, и Женя завершила свой безумный танец, растянувшись на полу в позе парашютиста.
Что ж, хотя бы приземлилась на четыре лапы, кряхтела она, проверяя себя на предмет очередных увечий, которых, к счастью, удалось избежать. Затем Женя мужественно попыталась справиться с ситуацией и попробовать скрыть следы своего позорного падения. Ведь одно дело показать себя хорошей хозяйкой, а совсем другое жалкой неудачницей, разрушившей чужое жилище. Что она только не делала: расставляла по местам разлетевшиеся во все стороны пузырьки и баночки; протирала зеркала; отжимала и заново развешивала чьи-то сушившиеся вещи. Единственное, что у неё никак не получалось, это закрыть кран. Более того, Женя что-то так перемудрила со смесителем, что вода не только полилась ещё сильнее, но и перестала быть холодной. А когда из крана полил кипяток, быстро превращая помещение в турецкую сауну, она сдалась.
Мокрая, растрёпанная, со слипшимися ресницами, наспех замотанная в полотенце, Женя в панике выбежала из ванны, чтобы позвать Дэна, но как только достигла лестницы, резко остановилась, натолкнувшись на довольные взгляды остальных домочадцев. Как и когда они вернулись, она не слышала, и теперь выслушивала одобрительные возгласы по поводу своего внешнего вида. Это Женю смутило. Коттедж хоть и был велик, но про его звукоизоляцию ей ничего известно не было. А так как в обществе Дэна о подобных вещах она, конечно, не думала, вполне вероятно, что местное население кое-что всё же могло и услышать. Так что, чтобы не покраснеть перед этой толпой, как варёный рак, Жене срочно пришлось включать защитную реакцию и прятать стыд за кокетством. Она красиво пожала плечиком, окинула всех якобы застенчивым взглядом, сморщила носик и, плюнув на душ, скрылась в комнате Дэна.