Ты так прекрасна! Не могу поверить, что ты наконец-то будешь моей. Это просто мечта, пылко выдохнул Дэн, прижимая её к себе.
От этих волшебных слов у Жени окончательно отказали ноги, и она с наслаждением рухнула в его объятия. Всё это было так чувственно, так откровенно эротично, что она уже едва себя осознавала. Дэн запустил руки в её волосы и стал покрывать частыми горячими поцелуями. Он, кажется, шептал что-то про то, как впервые её увидел, про то, что как сильно и давно хочет, но Женя его не только почти не слушала, но и вообще не была уверена, что это ей это не послышалось. Она, к собственному удивлению, просто напросто отключилась от внешнего мира, утопая в этих невероятно, непривычно сильных ощущениях. Ведь прикосновения Дэна вызывали такую бурю эмоций, такие раскаты наслаждения, что она даже не помнила, когда вообще так реагировала на мужчину. Это было неожиданно, ново, удивительно. Его дыхание было таким тёплым, поцелуи такими сладкими. От кожи исходил лёгкий, сладкий, сводящий с ума аромат, а приглушенный свет подчеркивал рельеф его восхитительного тела. Дэн был так красив и нежен, а у неё так давно никого не было, что когда он снова прижал её к себе, Женя тихо ахнула и потянула его за собой на кровать.
Не будем спешить, милая. Коктейли, особенно розовые, не стоит пить залпом. Их нужно смаковать, пробовать, чувствовать. Ими нужно наслаждаться, каждым глотком, каждой каплей, чтобы навсегда запомнить этот вкус, нежно улыбаясь, пропел Дэн, поднимая её руки вверх и сцепляя их пальцы.
Совет доктора или бармена? часто дыша, пробормотала Женя.
Желание восхищённого мужчины, резко выдохнул прекрасный брюнет, закрывая ей рот поцелуем.
Женя проснулась с сильным шумом и болью в голове. Её немного подташнивало, и как принято в похмелье, отряд кошачьих чувствовал себя во рту как дома, причём совершенно не стеснялся использовать территорию по назначению.
«Я больше никогда не буду пить!» дала она себе очередное несбыточное обещание, постанывая и с головой закапываясь в одеяло. Несмотря на то что алкоголя в крови было ещё неприлично много, память была на удивление ясной. Женя осторожно прислушалась к себе, но, как ни странно, никаких угрызений и сожалений по поводу случившегося не испытала. А это значило, что на этот раз совесть либо к ней вообще не заявится, либо всё ещё не проснулась. В любом случае, переезд на другую планету временно откладывался, и можно было спокойно насладиться приятными, щекочущими живот воспоминаниями о прошедшей бессонной ночи. Тем более что на данный момент это был единственный способ смягчить головную боль.
Который час? спросила она из-под одеяла.
Почти десять, Женя осторожно выглянула из своего укрытия и осмотрелась. Дэн стоял рядом и уже был в полной боеготовности.
Ты что, давно встал?
Часа два назад.
А почему не разбудил? Мне уйти?
Нет, засмеялся новоиспечённый любовник. Конечно, нет, даже не думай. Не будил потому, что видел количество употреблённого вчера алкоголя, я же не садист. Правильно ли я понимаю, что ты пропустишь утреннее катание? Дэн сел на кровать, и по его голосу было понятно, что он от души веселится.
Отвечать Женя не стала. Ей и лежать-то было тяжело, не то чтобы заниматься спортом. Она нащупала на тумбочке телефон и, развернувшись к окну, воспользовалась фронтальной камерой вместо зеркала.
О Боже! застонала она, увидев себя на экране. Воспоминания о том, как они с Дэном принимали ночью душ, ей очень нравились, но вот последствия заставляли тихо ужасаться, потому что без укладки и фена её волосы были больше похожи на гнездо африканских термитов, чем на причёску.
Я уйду, как только смогу встать. Ведь вы к моей похмельной доле хоть каплю жалости храня, вы не прогоните меня? перефразировала она Пушкина.
Только если обещаешь, что смогу «в деревне нашей видеть вас», а иначе я рискую «всё думать, думать об одном», весело смеясь, поддержал Дэн этот стихийный литературный кружок знатоков «Евгения Онегина». А затем глубоко вздохнул и потрепал её ногу через одеяло.
Дождись меня, ладно?
Я тебе не покажусь, он посинел! пробубнила Женя, имея в виду свой глаз. Правда, положа руку на сердце, можно было с радостью признать, что ей повезло. Всё было не так уж плохо, и она отделалась просто лёгкой синевой, без припухлости.
Только если обещаешь, что смогу «в деревне нашей видеть вас», а иначе я рискую «всё думать, думать об одном», весело смеясь, поддержал Дэн этот стихийный литературный кружок знатоков «Евгения Онегина». А затем глубоко вздохнул и потрепал её ногу через одеяло.
Дождись меня, ладно?
Я тебе не покажусь, он посинел! пробубнила Женя, имея в виду свой глаз. Правда, положа руку на сердце, можно было с радостью признать, что ей повезло. Всё было не так уж плохо, и она отделалась просто лёгкой синевой, без припухлости.
То есть тебя смущает только глаз? А как насчёт того, что я видел и делал ночью?
О, за это я не волнуюсь, а вот синяк
Ну, не знаю, Дэн запустил руку под одеяло и несколько раз мягко ущипнул её за живот и бока, тебе бы пару килограмм тут он внезапно замолчал, и Женя, не дождавшись продолжения, с вызовом высунула голову из-под одеяла и обиженно поджала губы. Одной рукой она прикрывала бандитскую пулю, а второй волосы, но, по её мнению, оставшейся части лица было более чем достаточно, чтобы дать понять глубину своего оскорбления.