Наталья Тимофеева - Ветер с Севера. Стихи стр 3.

Вновь затихает жизни кровоток
Под низким небом в уходящей неге.
Листвою павшей полон водосток,
Неярко солнце. В облачном разбеге
Проглядывает нежная эмаль,
Чуть тронутая дымкою белёсой,
И речки остывающий хрусталь
Ив отражает спутанные косы,
Седеющие в кущах сентября.
Кузнечики умолкли в жухлых травах,
И ветры, тленным золотом соря,
Гуляют в увядающих дубравах.
И каждый день приносит новый тон
Звучания симфонии пространства,
И кутается в алый илитон,
Старея, осень с ленным постоянством.

Исповедь дракона

«Я читаю стихи драконам,

Водопадам и облакам».

«И приходят ко мне драконы,

Чтобы я им читал стихи».

Я чудовище, я химера,

Всяким аспидам не чета.

Я знаком был с самим Гомером,

Помню, эпос он мне читал.

Не читайте стихи драконам,
У драконов своя маржа.
Не внимают драконы стонам,
Жрут без вилки и без ножа.

Если сунуть дракону в морду
Графомана, макнув в компот,
Он, пожалуй, другую моду
У себя в норе заведёт.

Станет соусов ждать и специй,
Будет пробовать мозжечок,
Нюхать, прежде чем разговеться, 
Съесть поэцкий окорочок.

Я держусь от драконов дале,
Не мозолю драконьих глаз.
На моём престарелом сале
Не жиреть им на этот раз.

Только знаю, настанет время,
И драконы пойдут вабанк,
И дожрут графоманов племя,
Даже тех, кто залезет в танк.

Хрустнут кости, и брызнут слёзы,
Взвоет страшно поэцкий род.
Стихотворческие некрозы
Бог драконами приберёт.

Он рубил иконы дедовы,
Занося топор с плеча.
Он заветам свято следовал
Дорогого Ильича.
Разлеталось в щепы дерево,
Разрывая Божий лик.
На лице  гримаса зверева,
Из груди  утробный рык.
В чёрной ряске, в жёлтых поручах,
С панагией на груди
За крылечные за поручни
Удержись, не упади,
Отче, сын твой обезумевший
Так встречает волчий век.
Без любви, навеки умершей,
Стал бездушным человек.
Никакого рода-племени,
Отмежёванный во ад,
Бьёт Спасителя по темени
И своей потехе рад!
Крестит часто чадо батюшка,
Да читает «Отче наш»,
Попадья в холщовом платьишке
Плачет Ей сыновний раж
Страшен так, что жить не хочется,
Он последыш у неё,
Без Отечества, без отчества,
Раз родители  вражьё
Приписал годочки в метрику
И  на Финскую войну.
Ты в пятнадцать лет попетри-ка
Про чужую сторону,
Да про смерть, что рядом скалится,
Но, какой там уговор
Помер поп, устав печалиться,
А сынок во весь опор 
В коммунисты и военные.
Говорили,  вышел толк.
У идей бывают пленные,
Если с детства разум смолк.
Жил, да был, гордясь профессией,
Грудь в медалях-орденах
Пионеры  с фотосессией
В живопырке фикус чах,
Собачонка, как у матери,
За стеной  базар, вокзал,
Да соседи в пьянках спятили
Со скандала  на скандал.
С финской  хворь, с японской  заповедь, 
Серп и молот на века.
Сколько можно жизнь откладывать, 
Слишком долгие срока
Патриотам не положены, 
Коммунизма не видать.
Про ориентиры ложные
Коммунисту ль толковать!
Старым стал герой сражения
И с роднёй, и со страной.
Ильичёвы откровения
Перечитывал порой
Сколько судеб в топку брошено,
Он не думал никогда,
Посещал лишь страх непрошенно,
Да летели вдаль года.
С Богом свёл он счёты в юности,
Раскидал детей и жён.
Лишь воспоминанья сунутся,
Против них вооружён
Он бутылкой с горячительным, 
Стар, но печень  хоть куда
Мир за дверью поразительным
Стал нежданно, борода
Отросла у баек благостных
Про бесплатную халву,
И всеобщих шествий радостных
Больше нету наяву.
И на гроб, увы, не скоплено,
И товарищи в земле,
Время съёжилось, оскоплено,
Пулей сплющилось в стволе.
Всё прошло, лишь злость жива ещё,
Неразменна, как пятак,
Да обида холощёная,
Что судьбу отдал затак.
Жить войной, вернувшись в прошлое?
Где у будущего прок?
Ничего вокруг хорошего,
Пустота его итог.
Не случилось счастья общего,
Снится старцу вечный бой
Кошелька реальность тощего
Обеспечена судьбой.
Те, кто канули, кто минули,
Те счастливей во сто крат!
Коль при жизни душу вынули,
То не надо и наград.
В День Победы вышел с гордостью,
Нацепив «иконостас»,
И пошёл знакомой волостью,
Восхищая чей-то глаз.
Но нежданно и негаданно
Он пропал средь бела дня
Вместе с формою парадною,
С орденами. Западня
Уготована была ему
После всех земных побед
Не последнему, не первому
Знать, героев больше нет.
Ордена бандиты продали,
Да купили наркоты.
В морге даже честь не отдали,
И безвестному цветы
Не принёс никто, и с бомжами
Лёг в могилу дворянин.
Про него легенд не сложено,
Не написано картин.
В забытьи страна огромная
Мчит, неведомо куда,
В пост Великий ест скоромное,
И беда ей  не беда.
И, порой впадая в крайности
От величия до зла,
От падения до святости,
От мороза до тепла,
Не жалеет крови Родина
Сыновей своих ничуть.
Много терний ею пройдено,
Отдохнёт когда-нибудь.

Закатный луч прорезал облака
С блистающим серебряным подбоем,
И потекла неспешная река
Звучания под облачным покоем, 
Кузнечиков многоголосый хор,
Фазаний крик, далёкий вой шакала
И ароматы, полонив простор,
Качнули воздух, как в плену фиала
Хмельной глоток, не допитый до дна,
Вобравший невозвратное дыханье
И отражённой алостью вина
Пролил закат прощальное сиянье.
И пала ночь, прохладна и тиха.
Она с горы прокралась чёрной тенью, 
Предвестница молчанья и греха,
И антипод мирскому всепрощенью.