Включился общий свет. В тишине громко прозвучала команда:
Отряд подъём!
Не все вскочили со своих спальных мест, кое-кто продолжал крепко спать. Раздался зычный голос прапорщика:
Всем осужденным без исключения выходить строиться на центральный плац.
Командир, а что в натуре случилось, что за шухер такой? Блин спать не дают, прозвучал недовольный, заспанный голос Генки Орлова.
В центральном проходе между рядами двуярусных кроватей показались сотрудники, одетые в форму цвета хаки. ДПНК вышел вперед и строго приказал:
Всем одеться и бегом на построение. Вам что, неясно было сказано? А слишком разговорчивых и недовольных, я определю в ШИЗО, суток на пять.
Заключенные стали быстро одеваться и, косо поглядывая на возмутителей спокойствия, с неохотой побрели на улицу.
Ворота в локальные зоны6, где располагались здания и бараки, были широко открыты и отовсюду, заспанные, недовольные, растревоженные командами офицеров, группы людей устремились на центральный плац.
Слышь, мужики, по ходу кто-то с зоны свалил или кого-то заколбасили, догадался Карпов и, закурив, продолжил, ночью такую проверку устраивают, когда кого-то ищут. Промарьяжат твари позорные чуть ли не до утра, а потом шмон наведут в обеих зонах.
Все осужденные колонии прошли на центральный плац и, разделившись по отрядам, собрались в отведенных местах. Подходили сержанты, прапорщики с надзорной службы и с завхозами-зэками проводили перекличку по карточкам.
Орлов, прозвучала фамилия.
Я. Ответил Генка.
Не я, а имя-отчество.
Геннадий Семенович.
Волков
Владимир Васильевич.
Так продолжалось, пока не прошла проверка и прапорщики подошли к дежурному майору Рубану для сверки данных. Выслушав, ДПНК поднялся на металлический мостик возле столовой и отдал приказ, чтобы до особого распоряжения никому из заключенных, в том числе надзорной службе, не расходиться.
Юрка Устюжанин подошел к прапорщику и миролюбиво спросил:
Старшой, что случилось, почему ночью проверку устроили?
Мы сами не знаем, ДПНК объявил общее построение осужденных, вот и стоим. Ждите, объявят.
Вдруг со стороны надзорной службы показались два офицера, сопровождаемые группой активистов. Впереди всех, словно глыба, широко шагая, спешил заместитель командира роты капитан Бражников, метко прозванный заключенными «Шифоньером». Чуть отстав, шел майор режимной службы Сомов. Они подошли к ДПНК Рубану и, что-то сказали ему на ухо. Он отдал распоряжение и стоявшие рядом прапорщики, согласно кивнув, пошли на площадку, где располагался седьмой отряд.
Завхоз, позови Волкова, потребовал прапорщик.
Волчонок, иди сюда, тебя командир спрашивает позвал завхоз.
Что надо, старшой? спросил осужденный Волков.
Рубан тебя зовет, и тихо, чтобы никто не услышал, добавил, тебя сейчас в штаб поведут. «Цезарь» приехал.
Цезарем называли майора, начальника оперчасти колонии.
Кузьма, по-свойски обратился к прапорщику Волков, что за понты, ты случаем не в курсе, почему нас собрали?
Побег прошептал прапорщик, Волчонок, я тебе ничего не говорил.
Цезарем называли майора, начальника оперчасти колонии.
Кузьма, по-свойски обратился к прапорщику Волков, что за понты, ты случаем не в курсе, почему нас собрали?
Побег прошептал прапорщик, Волчонок, я тебе ничего не говорил.
Волкова увели в промышленную зону, где напротив надзорслужбы в трехэтажном здании располагался административный штаб и заводоуправление.
Осужденные стояли, курили, переговаривались, ежась от ночной прохлады. Только по истечении часа была дана команда, разойтись по корпусам и спать.
Ну, заразы, просипел Вася Хрипатый, ни тебе извините, ни тебе прощай, да что хоть случилось? обратился он к старшему лейтенанту, стоявшему недалеко. Тот пожал плечами и, молча пошел к вахте.
Рано утром Юрка Устюжанин разбудил Орлова и с тревогой в голосе сказал:
Слышь, Ген, Серегу Соловья хлопнули.
Да ладно, что гонишь-то, но увидев беспокойство в его глазах, засыпал вопросами, что в натуре, кто, когда?
Да я тебе говорю, сам слышал от отрядного7. Серега ночью пошел на рывок, запретку и все полосы прошел. Знаешь в промке8 напротив столярки, на углу забора, где мы всегда перекиды принимаем пытался он объяснить полусонному Орлову, короче, за забором, около кленового садика, вышкарь9 завалил его.
Наглушняк? встревожился Генка.
Ну да, говорят, между лопаток две пули всадил, вертухай облезлый, со злобой сквозь зубы процедил Устюжанин.
У-у! Зарычал Генка Орлов, вот гаденыш! Такого пацана положил. Он только-только со своей девчонкой на свиданке побывал. Е-моё, как жаль. Классный был парняга, кремень.
Орлов сел на кровать и отрыв дверцу тумбочки, приподнял торцевую планку. Выудив изнутри дверцы пакетик с запрещенным плиточным чаем, протянул своему семьянину Васе Хрипатому.
Васек, сваргань чифирку, а то я еще не проснулся. Надо Серого помянуть.
Вася Хрипатый, взяв эмалированную литровую кружку, направился в холл, чтобы сварить на плите крепкий чай.
Пойдем к Волчонку, предложил Карпов, все-таки они с Соловьем одну пайку делили, поддержать мужика надо.
Хрипатый, окрикнул Орлов своего семьянина, сваришь чифирь, подтягивайся к Волчонку в проход, там помянем.