Немецкий дипломат Вольфганг Ишингер в интервью германскому журналу Stern в январе 2017 года подтвердил, что Запад как идея находится в серьезном кризисе идентичности. Полвека Европа могла исходить из того, что Соединенные Штаты будут представлять собой западную модель, однако со вступлением в должность Трампа США больше вроде бы не хотят играть эту направляющую политико-моральную роль.11
Немецкий дипломат Вольфганг Ишингер в интервью германскому журналу Stern в январе 2017 года подтвердил, что Запад как идея находится в серьезном кризисе идентичности. Полвека Европа могла исходить из того, что Соединенные Штаты будут представлять собой западную модель, однако со вступлением в должность Трампа США больше вроде бы не хотят играть эту направляющую политико-моральную роль.11
На мой взгляд, речь идет прежде всего об инстинктивном желании ведущих политических кругов на Западе и близкой к ним прессе обернуть историю вспять и снова чувствовать себя спокойно. Несмотря на то, что мир изменился и продолжает меняться. Если говорить о политике, то это главным образом страх перед угрозой, которая возникла перед либеральным миром, который считал себя единовластным. Если речь заходит об экономике, то здесь нарастают противоречия между растущими Соединенными Штатами и резко отстающей Европой. В последней также сейчас возобновлена концепция разных скоростей различных членов ЕС. А между Западом и остальным миром возникает угроза растущего Китая. Угроза, которая пока ограничивается сферой экономики, но скоро может возникнуть и в военной сфере, не говоря уже о политической. Если говорить о последней, то грешно упускать из виду то обстоятельство, что традиционно осторожно голосовавший по спорным проблемам в Совете Безопасности ООН Пекин в последнее время начал прибегать к своему праву вето. Причем делал это синхронно с Москвой. Что, разумеется, вызывает откровенное недовольство Запада и его либеральных СМИ.
И еще раз к вопросу о том, почему сложилось нынешнее положение. Чисто психологический аспект. Аске Хеннелунд Нильсен в датском Information в декабре 2016 года12 пишет, что жители западных стран испытывают определенную ностальгию по временам холодной войны, которая в определенной степени была проще, чем современные конфликты. Тогда было больше страха и относительно много социальной стабильности. В этом поразительная тяга к новой холодной войне. Хотя эта тяга и является иррациональной.
Если хотя бы немного проанализировать эту идею, то получится следующее. Нынешняя информационная война против России отчасти является причиной недовольства бурно меняющимся временем. Население западных стран, как, впрочем, и других государств, привыкло жить по инерции. Ему некомфортно, когда все изменяется слишком быстро. Плюс к этому добавляется то обстоятельство, что раньше было больше социальной стабильности. А это обстоятельство увеличивает тягу к новому информационному противостоянию с любым противником, а тем более с Россией.
С последним тезисом я не совсем согласен, хотя у меня и нет данных соответствующих социологических опросов. Я не думаю, что большинство населения западных стран хорошо помнит то, что было до распада Советского Союза. Просто с момента этого события выросло по крайней мере одно поколение. Точнее полтора. Со всеми вытекающими отсюда для памяти последствиями. А вот раздражающее влияние на общественное мнение слишком быстрых изменений это факт. И гораздо проще решить, что во всем виновата Россия, чем задуматься о подлинной причине этого раздражения.
И только не надо думать, как это принято на настоящий момент на Западе, что главной причиной информационной войны против России является сецессия Крыма. На деле достаточно просто посмотреть архивы западных СМИ, чтобы выяснить, что недовольство нашей страной существовало и до этого события. Другое дело, что оно не выражалось так бурно. Просто все некогда было так ясно и понятно: «конец истории», мы победили, Россия навсегда в упадке, будем и дальше жить так же хорошо. А тут где-то в конце прошлого десятилетия выяснилось, что все неверно. Либеральный мир начал подавать признаки деградации. Россия продемонстрировала свою военную силу, пусть и сделала это недостаточно удачно. Появились первые знаки обострения ситуации на Западе. И первые сомнения в том, что «мы» победили. А в такой ситуации гораздо проще попытаться найти внешнего врага, который во всем виноват.
Еще один тезис. Уже о том, почему Запад оказался в такой ситуации. Я действительно считаю, причем давно, что в последние десятилетия у него появились серьезнейшие проблемы с экспертными оценками. Эту точку зрения разделяет и директор стратегической консалтинговой компании Planeting Алексис Феертшак, который сообщил в декабре 2016 года Le Figaro13, что у Запада и, в частности, у Франции есть большая проблема с экспертами и обозревателями, которые смотрят на мир через упрощенческую черно-белую призму. Они делают ошибки, например, по поводу Сирии «из-за нежелания выйти из зоны интеллектуального комфорта». И добавил, что на экспертах лежит большая ответственность за сохранение хаоса и насилия в этой стране.