Нуте-с, что у вас, почтенный?
Звенящий, почти мальчишеский тенорок, так не подходящий к величественному облику старика, прозвучал в скороговорке:
Вы, товарищ начальник, несколько лет не получаете деньги за выслугу в армии и премии. Сумма достигла двух тысяч девятисот восьмидесяти трех рублей шестнадцати копеек. Мне приказано произвести расчет. Вот, соблаговолите, распишитесь в ведомости и получите дензнаки. Без вашей подписи в наркомат мне возвращаться не велено.
Из открытого фибрового чемоданчика будто выпорхнул сероватый лист бумаги и лег на стол перед Барановым. Затем, более почтительно, старик выложил пачки ассигнаций, запечатанных синими ленточками. Сверху положил латунные монеты и облегченно вздохнул:
Все до копеечки.
А откуда же появились шестнадцать копеек? хитро прищурился Баранов.
В результате отчисления государству подоходного налога, да-а, ежегодного, да-а.
А почему с доставкой на дом? И несли без сопровождающего? Вы сильно рисковали, почтенный.
Не могу знать! ответил старик, видимо, на первый вопрос, не спуская настороженного цепкого взгляда с разноцветных пачек. Охрану отпустил. Извольте пересчитать.
Есть ли в этом нужда?
Извольте, извольте пересчитать!
Баранов не торопясь взвесил каждую пачку в руке, перебрал копейки и склонился над ведомостью. Стремительно расписался.
Старик потянулся за ведомостью.
Нет, подождите! Вынув из стола лист чистой голубоватой бумаги, Баранов стал на ней что-то писать, изредка останавливаясь, чтобы обдумать ту или иную фразу.
Все до копеечки.
А откуда же появились шестнадцать копеек? хитро прищурился Баранов.
В результате отчисления государству подоходного налога, да-а, ежегодного, да-а.
А почему с доставкой на дом? И несли без сопровождающего? Вы сильно рисковали, почтенный.
Не могу знать! ответил старик, видимо, на первый вопрос, не спуская настороженного цепкого взгляда с разноцветных пачек. Охрану отпустил. Извольте пересчитать.
Есть ли в этом нужда?
Извольте, извольте пересчитать!
Баранов не торопясь взвесил каждую пачку в руке, перебрал копейки и склонился над ведомостью. Стремительно расписался.
Старик потянулся за ведомостью.
Нет, подождите! Вынув из стола лист чистой голубоватой бумаги, Баранов стал на ней что-то писать, изредка останавливаясь, чтобы обдумать ту или иную фразу.
Денежная поддержка была ему очень кстати. Остап Нежил знал, что большая семья Барановых ограничивает себя в расходах, а его жена часто брала взаймы у родственников до получки. Зарплата члена Реввоенсовета СССР и начальника ВВС Красной Армии, ограниченная партмаксимумом, значительно уступала зарплате инженера, и на представительские расходы ее не хватало.
Закончив писать, Баранов слепил ведомость и лист скрепкой, протянул их старику:
Передайте по назначению. А чтобы с деньгами вам не возвращаться без охраны, я поручу дежурному мотоциклисту отвезти вас. Доедете без особых удобств, но быстро. До свидания.
Старик не спешил, пробегал расширенными зрачками строчки письма уже во второй раз и не мог оторваться. Морщины расплылись, на лице застыло недоумение. Он приоткрыл вялый рот, но слова из него вырвались не сразу.
Понимаю так: вы, товарищ начальник, отдаете деньги для детдомовских ребят?
Не ясно написал?
Но такую сумму!
Почему вас это удивляет?
Вы хорошо подумали, милостивый государь? Может быть, половину, четверть?
Свободны. Как я уже сказал, вас проводят.
Но позвольте
Исполняйте!
Только закрылась дверь за обескураженным сотрудником финчасти наркомата, вошел командир, которого ждали. Статный, с гвардейской выправкой, по ромбу на голубых петлицах, лет тридцати тридцати пяти, красив в темно-синей форме летчика. Он вытянулся перед Барановым и не торопился опускаться на стул даже после приглашения.
Садитесь, Молодцов, повторил Баранов, очень пристально вглядываясь в его чистые серые глаза. Догадываетесь, зачем я вас вызвал?
Частично проинформирован, ответил Молодцов, зарумянясь. И письмо летчика Чкалова к вам читал. Советовался с командирами рангом выше меня, и, безусловно, умнее.
Нуте-с, ваши выводы и решение?
Молодцов попытался привстать, Баранов остановил его нетерпеливым жестом.
Товарищ начальник ВВС, своим выдвижением по службе я обязан вам, и прекрасно понимаю, что не за какие-то особые таланты, а за четкое выполнение своего командирского и профессионального долга. Летчик Чкалов ухарь, воздушный хулиган, предупреждаемый о серьезной ответственности не один раз. Не внимал. А вы, еще в 1924 году, в статье «Наши задачи» писали, что корень многих катастроф в недисциплинированности, в нарушениях элементарного порядка, в расхлябанности. Нарушение правил полетов это преступление, вы не раз говорили, и за нарушением сразу же должно следовать наказание, и, если наказание будет носить вразумительный и назидательный характер, оно благотворно скажется на воспитании всего личного состава. Я правильно говорю?
В назидание, вы и отдали Чкалова под суд, упекли в тюрьму?
Я не уполномочен карать и миловать, это сделали представители закона.
По вашему представлению.
Да, товарищ начальник ВВС, я всегда четко выполняю уставы, наставления, приказы и положения, исходящие от вышестоящих органов, и неукоснительно требую этого от других.