Есть свет!
Светит свет, скрылась тьма! хохотнул Хо. Жить, челы, можно.
Свет? и Влас поднял взор маленьких, по сравнению с остальным в нём, глазок. Странно. Здесь не живёт никто. Провода алюминий, то есть цветмет. Не сняли ни пьянь, ни власти. Всё это странно, вот что я думаю.
Круто как! встряла Лена. Нет, здесь потрясно: степь в холмах! Я люблю простор: солнце, воля, природа
Лен, к речке страшно? Влас, закуривши, вновь спрятал пачку и зажигалку в бриджи, полувоенные, до колен. В облом к речке? Верно ведь?
Макс упёр руки в бёдра. Всё будет классно. Здесь воды чистые. Искупаемся. Гарантирую тьму воды. Океан воды.
И он тронул дверь.
Были сени, пахшие сеном с птичьим помётом. И дверь в избу. А вторая дверь, верно, в хлев, бралась сумраком. Сверху балки, гнутые, древние, сдерживали скат крыши. Пол в сенях был булыжный, по углам сумрачно.
А в избе посветлее, стены белёные. И окошки все к югу, то есть к калитке. Пол, как дверь, был некрашен, да и щеляст. Печь в центре, с чайником и посудой. Вдоль стены лавки типа лежанок. Плюс был дубовый стол с табуретами, пять числом. Свет явил потолок над лампочкой. Оказалось, что на столе пять вилок и пять стаканов.
Круто и нас пять! фыркнула Лена. Это знак вещий.
Знак неестественный, буркнул Влас. Глянь, лежанок ведь тоже пять.
Жили, значит, пять ведьм!
Накличешь. Лучше о добром Вея парфюмом, Макс прошёл к зеркалу на стене смотреться. Он, тронув кудри, стряс с плеча лепесток, снял пух, выгнул руку, чтоб глянуть бицепс, и, убедившись, что чисто выбрит, вновь повернулся с видом, будто он упер. Ну, будем думать Ясно, не местные принесли стаканы, выдал он. Ведь они знать не знали, что мы приедем Пусть они знали, да? Но кто знал, что нас пятеро? Также нас не могли, причём, обогнать, мы б видели, чтоб поставить стаканы
сбить пять лежанок, пять табуретов, встрял Влас, из дуба, наш Шерлок Холмс ты, Макс аполлонистый.
И все прыснули.
Что я думаю? Влас продолжил. Здесь подозрительно. Почему? Здесь всего вдруг по пять. Естественно, не всего, но многого. Так бывает? Нет Макс, согласен?
Лена, поёжившись, обняла себя. Хватит, Влас, в ФээСБэ играть Корчишь умного? Не на сессии! Второкурсник, а, блин, зануда. Я не хотела б к тебе под следствие. Ты на мир глянуть можешь, чтоб без шпионских глаз? Ты силён, как бык, не дурак и не трус Зануда! Как Дуремар Нет, ящер! Лучше б прикол сболтнул Что, печь топим? Холод здесь. Подогреть впору воздух. Да и вообще.
Ок! вставил Макс. Мы с Ленусиком съездим, купим провизию и пивко. Лен, едем.
Макс та прошла к окну. Помнишь, пассия на том поле? Я помешаю Видел, чем красится? Прошлый век Ты с ней хвост распускал, блин Дуй к ней! А у нас траблы. Надо подумать и искупаться Парни, здесь стыло, не как на улице. Надо печь топить, а не то заболеем. Да и прибраться Вытянув из-под майки лифчик, Лена размашисто стала им вытирать стол. Мстила так Максу. Это все поняли.
Доиграешься бросил Влас и пошёл к двери. За дровами я.
Мне воды, Макс! крикнула Лена. Пару бутылей. Я не попрусь к реке сквозь бурьяны Также косу бы: тут метров сто косьбы Ох, простите! Что за косцы из вас? Разве Влас но нельзя всё на Власа!
Да, коса дело, брякнул Макс, глядя в воздух. И было ясно: он представляет, как будет выглядеть кóсящим, при всём том что не брал косу в руки. Он, коренной москвич, отдыхал в Крыму, в Сочи, в Греции, на Канарах-Мальдивах, в Лондоне и в Париже, но не в деревне. Он взбудоражен был оттого, что он, может быть, здесь в российской глуши в распоследний (впрочем, и в первый) раз перед долгой карьерой в лучших топ-клубах.
Едем, бросил он Диме, кто хотел к Лене, но, городской насквозь, согласился, чтоб не позориться, если скажут дрова колоть либо печь топить плюс давя ощущение, что чем меньше здесь находиться тем оно лучше.
Ощущение всё же было, и он воскликнул:
Может, в Москву? Вернёмся? Что-то здесь ну, не так.
Хо выставил линзы чёрных очков. Сманил, а сам в сторону? Провокатор.
Дима был младший; все с ним насмешничали, стебались. Он хотел огрызнуться, но промолчал, решив, что на этот раз в зубоскальстве Хо ложь. Это Хо сказал первый: «Что, завернём в дыру? В самую из кондовых, самую русскую?» Он в ответ, типа: любите русское? докажите: съедем в Россию не призывая съезжать с шоссе. Он внушал любовь в сердце. Ездить в яп. джипах, жить в Англии, носить шведское, ценить Майкрософт, но при том зваться русским? Это всё странно. В частности, в Максе русскости нет; и его, и отца его здесь держал только бизнес. Где б взяли деньги, коль не в России в «прихватизацию»?.. Нет, не он инспирировал съезд сюда, чтоб от Хо словить «провокатора». Первым съезд предложил как раз Но додумывать некогда: Макс по прозвищу «Аполлон» шагнул во двор, чтобы ехать.
Пятились задом. Путь (коим ездили при колхозах к пахоте или в Ведьмин Кут, где, возможно, был выпас либо деревня, либо же полевой стан) резался транспортом, размывался, трактор разравнивал колеи стал ров с сорняками. Может, у речки, есть разворот, как знать, но рельеф внизу неизвестен, джип может сесть на мост. Вот и пятились. Дима чувствовал успокоенность оттого, что проезд стал пошире. В третий раз подомнут бурьян и получится тип просёлка, что сопряжёт, плюс к сотовой связи, Ведьмин Кут с миром.