Звонок в дверь заставил Михаила Петровича оторваться от перебирания гречки.
Петрович, поделись солью, на пороге стояла Раиса Филлиповна соседка по лестничной площадке.
Ты знаешь, что солью делиться к ссоре? предупредил Михаил Петрович.
Знаю, только нам с тобой делить нечего. А лифт не работает я бы уже давно сама сходила, не растерялась соседка.
Михаил Петрович взял стаканчик и ушёл на кухню. Соль у него хранилась в огромной банке. Насыпал немного в стакан. А вдруг мало? Досыпал ещё немножко. Показалось, что много. Отсыпал обратно в банку. Вернулся к соседке.
Как напИсал! не удержалась Раиса Филлиповна.
А тебе чего огурцы солить? огрызнулся Михаил Петрович, не любивший намёков на его жадность.
С самого утра Михаил Петрович затеял стирку. Перед этим два часа провозился со стиральной машинкой «Золушка». Да, умели придумывать названия в прежние времена! «Золушка» из миловидной девочки превратилась в полуржавую старуху, век которой, судя по всему, был сочтён. И разбирал её Михаил Петрович, и стучал по ней, и даже пытался поговорить. Бессмысленно. «Золушка» умерла. Пришлось, Михаилу Петровичу, кряхтя и постанывая замачивать бельё в тазиках перед этим натерев хозяйственное мыло на тёрке. Нет ничего лучше хозяйственного мыла так считал Михаил Петрович. А вся эта реклама стиральных порошков обычное выманивание денег у народа.
Уже днём, передохнув после мучительной стирки, Михаил Петрович отправился в магазин за хлебом. Лифт работал, Гриша снова выносил мусорное ведро (они там что из-за стола не вылезают что ли?!). По инерции проверил почтовый ящик. Вместо бесплатной газеты или квитанции об оплате очередных коммунальных услуг в ящике белел конверт. Михаил Петрович растерялся. Поздравление с завода? Но нет праздников. А может, рекламная акция каких-нибудь прохиндеев? Михаил Петрович осторожно достал письмо. На конверте неуверенный почерк. Обратный адрес город Ростов. Ростов! Масса приятных воспоминаний заполнила Михаила Петровича в этот город он ездил в командировку. Какие там люди! Какие рестораны!
Затея с хлебом была отложена на неопределённый срок. Сжимая в руках письмо, Михаил Петрович вернулся домой. Нацепил очки, обмотанные изолентой и кое-как держащиеся на носу. Вскрыл конверт.
«Здравствуй, Миша!
Наверное, ты сейчас пытаешься понять от кого это письмо. Помнишь Любу Дворцову? Это я. Уже не Дворцова да это неважно. Мужа моего давно нет в живых»
На этом моменте Михаил Петрович на несколько секунд отложил письмо в сторону. Конечно же, он помнил Любу Дворцову! Весёлая девушка хохотушка и заводила. Из-за неё чуть не была сорвана командировка. Все ночи подряд они с Любой гуляли и даже признавались друг другу в любви. А днём Михаил Петрович (тогда ещё Миша) ничего не понимал из того, что ему говорили коллеги. Единственная мысль стучала в голове спать. Уезжая из Ростова, он вроде бы оставлял Любе свой адрес. Или нет? По крайней мере, она никогда ему не писала. Да и женился он через год на другой. Михаил Петрович снова поднёс листочек к глазам. «Очень надеюсь, что ты не переехал. Иначе нет смысла в этом письме. Миша, я очень больна. Врачи не говорят ничего хорошего. Они вообще ничего не говорят, но чувствую себя с каждым днём всё хуже и хуже» Михаил Петрович снова отвлёкся и попытался представить Любу Дворцову спустя 40 лет. Не получалось. Она написала, что мужа её нет в живых, а сама умирает. Может, любила его, Михаила Петровича всю жизнь и теперь хочет попрощаться? Михаил Петрович тут же представил, сколько сейчас стоят билеты в Ростов. Наверное, не дешево. А он больше не работает так что завод поездку не оплатит.
«Когда ты уехал я хотела написать тебе письмо. У тебя тоже был мой адрес и даже телефон. Но ты пропал. И я подумала, что мы тебе не нужны. Я и твой сын Миша»
Михаил Петрович отбросил письмо, словно белый листок в клеточку обжег ему пальцы. Какой сын Миша?! Неужели после всех признаний в любви (сейчас ему было неловко вспоминать о том, что еще происходило помимо признаний) у Любы родился мальчик, о котором она ему не сообщила? Разве может такое быть? Ведь женщины существа хитрые и настырные. Их самое любимое слово алименты.
Михаил Петрович достал из кармана рубашки пузырёк с «нитроглицерином». Сунул под язык. Подождал, пока успокоится разбушевавшееся сердце. «39 лет назад у тебя родился сын, которого я назвала в твою честь. Жили мы не очень хорошо, но я узнала, что ты женился. И побоялась просить о помощи. А вскоре и сама вышла замуж за хорошего человека. Николай стал Мише вторым отцом, но он умер. А скоро умру и я. Никого у Миши нет. Никого, кроме тебя. С самого детства я не скрывала при каких обстоятельствах он родился. Поэтому Миша знает кто его настоящий отец. Мне бы очень хотелось, чтобы вы познакомились. Если у тебя семья, дети Миша всё равно не помешает. Он взрослый мужчина добрый и хороший. Но мне очень бы хотелось знать, что он не останется один. Если это письмо тебя нашло, и ты согласен познакомиться со своим сыном позвони мне, пожалуйста»
Ниже был написан телефон. Михаил Петрович снова полез за «нитроглицерином». Узнать в 70 лет о том, что у тебя есть сын Михаил Петрович пока не мог разобраться в чувствах, которые испытывал. Покосился на старенький телефон как бы не пришлось вызывать «Скорую помощь». Самое лучшее успокоительное средство заняться домашними делами. Михаил Петрович отправился перебирать рис на будущее. И думать Думать о том как изменилась его жизнь после этого листочка в клеточку. Но изменилась ли?