Зато Андрей был чудесен. Он работал, дарил мне подарки. Не я, а он покупал продукты для романтического ужина у него дома. Главным преимуществом в отношениях для него была правда. Подтверждением этого была его фамилия Правдин. Он дал мне ключ от своего дома, чтобы я могла приходить в любое время. Он был внимателен, нежен, честен и справедлив. Он старался сделать так, чтобы мне было хорошо. Не принимал с благодарностью или без нее мои усилия, а предпринимал их сам. Он был влюблен, немного наивен, и отчаянно боялся потерять меня.
А потом он меня изнасиловал.
10.
Это начиналось, как обычный пикник на природе. У меня был долгожданный выходной день. Утром Андрей заехал за мной на машине. Я уже была влюблена, и не ожидала ничего плохого.
Зайка, познакомься, это Степа, показал мне Андрюша на молодого человека, который сидел на заднем сиденье.
Очень приятно, Таня, ответила я с улыбкой.
Степа был давним другом Андрея, только что вернувшимся из длинной заграничной поездки. И Андрей пригласил его на наш пикник. Я была немного разочарована, присутствие чужого человека исключало романтику. Я еще не вступала в близкие отношения с Андреем, но мы обсудили это. И решили заняться любовью на природе, в уединенном уютном месте. Именно сегодня. Но улыбка Степана была такой доброй и искренней, что я передумала расстраиваться. В конце концов, после пикника мы можем поехать прямо к Андрею и совершить запланированное.
Когда мы приехали на место отдыха, на берег реки, Андрей расстелил одеяло на траве, чтобы я могла позагорать в купальнике. И я прилегла с книжкой, наслаждаясь солнцем и летним ветром. А мальчики делали шашлыки. А потом я задремала.
Проснулась я от негромких стуков шампуров друг о друга. Оказывается, Андрей со Степой уже приготовили шашлык, и усаживались на одеяле, одновременно раскладывая тарелки с нарезанными овощами. Я потянулась и улыбнулась Андрею. Но не увидела улыбки в ответ. Он не смотрел мне в глаза, а Степа, судя по координации его движений, уже был сильно пьян. Я села и стала одевать сарафан. Мне стало неприятно, что пьяный чужой человек так откровенно разглядывает меня.
Эй, Андрюха, что-то твоя цыпочка меня не привечает! пьяно закричал Степа и громко засмеялся, ты ее научи, как надо с твоими друзьями себя вести!
Надо будет, научу, зло огрызнулся Андрей.
Шашлык ели в полном молчании. Мне было неприятно. Я хотела домой. Но в эту минуту Степа начал говорить странные вещи.
Ну что, пора исполнять? спросил он Андрея.
Пора, ответил мой любимый и поднялся. Посмотрел на меня сверху, и стал покачиваться с носков на пятки. Мне стало не по себе. Я хотела спросить, в чем дело, возмутиться и потребовать отвезти меня домой. Но не успела. Андрей поднял руку и со всего размаха ударил меня по щеке. Я упала, из носа брызнула кровь, нижняя губа сильно пульсировала. Я даже не успела спросить, за что? Я увидела свой хлопковый сарафан в руках у Степы, Андрей четкими движениями снимал с меня купальник.
Я первый! пьяно крикнул Степан.
Нет, я, ответил Правдин, я месяц ее обхаживал, руки держи ей. Андрей уверенными движениями залез на меня сверху и стал расстегивать брюки. Я пыталась кричать, но получалось только мычание. Больше ни разу Правдин не посмотрел мне в глаза. Ни пока ерзал на мне, насилуя, ни пока предлагал Степе залить мне в рот водки и умыть лицо от крови, ни пока держал мои руки, когда его друг совершал свое страшное действо. Он не кричал на меня, не разговаривал со мной и не смотрел на меня. Только один раз пнул ногой в живот, когда я, воя и сплевывая кровь на землю, пыталась отползти подальше.
Она не поняла, сказал Правдин, давай еще раз. И Степа снова приблизился ко мне
Что я должна понять? За что? Я не знала. Мне было больно, страшно, мерзко, противно Я не знала, сколько это продолжалось. Помню только, что нижняя губа моя занемела, и мне стало холодно. У меня дрожали руки и ноги, зубы стучали. Хотя на улице было тридцать градусов тепла. Увидев, что трясусь, Степа попытался влить в меня водки, но меня вырвало. Голова моя закружилась. Его кроссовки, испачканные моей рвотой последнее, что смогла увидеть. Недолго эта картинка тряслась и вздрагивала. А потом я провалилась черный тоннель.
11.
Уже неделю я лежу в больнице. У меня болит все руки, ноги, спина, живот. Нижняя челюсть моя сломана. А еще сломана я сама. То, что внутри меня. Сама основа. Как будто я была стеклянной и вдруг разбилась. Я вижу все осколки в отдельности, но как собрать их в целую вещь, не знаю. Меня нашли на обочине дороги. Видимо, мои мучители выкинули меня из машины.
Я лежу на кровати, лицом к стене. И вижу себя по привычке сверху. Ко мне приходила мама. И еще приходила полиция. У них был ко мне один и тот же невыносимый вопрос: кто это сделал?
Только мама объясняла, что отцу необходимо это знать, а полиция хотела поймать преступника. Но я молчала. Как я могла объяснить им, что главный преступник я сама. Я просто забыла, кто я. И оказалась в беде.
Только мама объясняла, что отцу необходимо это знать, а полиция хотела поймать преступника. Но я молчала. Как я могла объяснить им, что главный преступник я сама. Я просто забыла, кто я. И оказалась в беде.