Только что получил ее в наследство от деда. Не останавливайтесь – проверьте это через посольство Барраяра. Проверьте климат-карты.
– Насчет количества осадков – они там не в один день выпадают, а?
– Разумеется, нет, – ответил Майлз, возмущенно выпрямившись. Не так-то легко проделать это в невесомости. – Это земля моих предков – мы владеем ею уже десять поколений подряд. Можете мне поверить, я приложу все усилия и покрою этот вексель прежде, чем позволю моей родовой земле уплыть из своих рук...
Калхун раздраженно потер подбородок. – Себестоимость плюс двадцать пять процентов, – предложил он.
– Десять.
– Двадцать.
– Десять, или я вас направлю напрямую к капитан-пилоту Мэйхью.
– Ладно, – простонал Калхун. – Десять процентов.
– Договорились.
Конечно, все было не так просто. Но благодаря эффективности бетанской планетарной информсети сделка, которая на Барраяре отняла бы несколько дней, была заключена меньше чем за час и прямо из корабельной рубки Мэйхью. Майлз весьма хитро не уступал тактическое преимущество в переговорах, которое давала им коробка с рубильником, а Мэйхью, когда первое изумление у него прошло, замолчал, всем своим видом высказывая отвращение к идее сдвинуться с места.
– Послушай, малыш, – произнес он внезапно, когда сделка была уже на полпути к завершению. – Я ценю все, что ты стараешься сделать, но... но это просто слишком поздно. Понимаешь, когда я спущусь вниз, они не захотят обратить это в шутку. Служба безопасности будет меня ждать в стыковочном отсеке, а за спиной у них будет маячить патруль из Совета психического здоровья. Они быстренько прихлопнут меня сеткой-парализатором. А месяца через два ты меня увидишь – я буду ходить и улыбаться. Когда СПЗ заканчивает свою работу, человек всегда улыбается... – Мэйхью беспомощно тряхнул головой. – Просто слишком поздно.
– Ничто не поздно, пока ты еще дышишь, – отрезал Майлз. Он принялся за то, что для невесомости было аналогом вышагивания по комнате: оттолкнуться от одной стены, проплыть в воздухе и оттолкнуться от другой, и так пару дюжин раз подряд, пока размышляешь.
– У меня идея, – сказал он наконец. – Держу пари, это позволит нам выиграть время – по крайней мере, достаточно времени, чтобы устроить что-нибудь получше. Беда только в том, что раз вы не барраярец, то не поймете, что именно вы делаете – а вещь это серьезная.
Мэйхью выглядел совершенно сбитым с толку. – Чего?
– Примерно так. – Шлеп, быстрое движение, резкий поворот, шлеп. – Если бы вы присягнули мне на верность как обычный оруженосец, признали меня своим сюзереном – а это самая простая из форм наших клятвенных отношений – я мог бы подвести вас под свой дипломатический иммунитет третьего класса. Вообще-то я уверен лишь, что смог бы, будь вы подданным Барраяра. А вы, разумеется, гражданин Беты. В любом случае, я практически уверен, что мы сможем собрать кучу юристов, и они несколько дней будут пытаться выяснить, какой закон превалирует. По закону я буду обязан предоставить вам кров, стол, платье, оружие – полагаю, этот корабль можно классифицировать как ваше оружие? – и покровительство в случае вызова со стороны другого вассала (здесь, на Бете, это вряд ли применимо)... Кроме того, существует масса параграфов насчет вашей семьи – кстати, она у вас есть?
Мэйхью помотал головой.
– Это все упрощает. – Шлеп, вперед, поворот, сильный удар. – Тем временем ни Безопасность, ни СПЗ тронуть вас не смогут, потому что по закону вы... как бы часть моего тела.
Мэйхью моргнул. – Это звучит чертовски дико. Так где мне расписаться? И как ты это зарегистрируешь?
– Все, что вам нужно сделать – это преклонить колени, положить свою руку между моих ладоней и повторить пару фраз.