Целых четыре дня заняли переговоры по выработке тех самых "деталей", от которых он легкомысленным движением руки отмахнулся тогда, в причальном отсеке. Восемью кораблями владел лично Оссер, плюс было еще восемь независимых капитанов-владельцев. Почти у всех были кредиторы. Выходило, что как минимум десять процентов "его" флота принадлежит Первому Банку Единения Джексона, знаменитого своими номерными счетами в банке и неболтливостью в отношении собственных клиентов; насколько Майлз знал, он теперь вкладывал свои деньги в поддержку индустрии азартных игр, промышленного шпионажа и торговли живым товаром от одного конца вселенной П-В туннелей до другого. Похоже, он не столько хозяин дендарийского флота, сколько самый главный из его наемных работников.
Вопрос о владении "Ариэлем" и "Триумфом" отчасти осложнялся тем, что Майлз захватил их в бою. Раньше "Триумф" был в полной собственности Танга, а вот Осон был по уши в долгах за "Ариэль" еще одной кредитной организации с Единения Джексона. Оссер, пока еще он работал на пеллиан, прекратил все выплаты после захвата "Ариэля", оставив кредиторов – как они там называются? "Луиджи Бхарапутра и сыновья, закрытая семейная финансовая и холдинговая компания с ограниченной ответственностью, Единение Джексона" – востребовать за корабль страховку, если таковая была. Капитан Осон побледнел, когда выяснил, что следователь вышеназванной компании вскоре прибудет сюда для разбирательства.
Одной инвентарной описи было бы достаточно, чтобы свести Майлза с ума, а когда дело дошло до самых различных персональных контрактов – его желудок заболел бы, если бы был на это способен. Еще до прибытия Оссера дендарийцам причиталась прибыль от контракта с фелицианами. Теперь прибыль, рассчитанную на двести человек, нужно было распределить так, чтобы содержать три тысячи.
Или больше трех тысяч. Дендарийский флот раздувался на глазах. Только вчера через П-В туннель прибыл еще один вольный корабль – бог знает, на какой фабрике слухов он про них услышал, – а уж воодушевленные потенциальные новобранцы с Фелиции ухитрялись прилетать сюда с каждым новым кораблем. Завод по очистке металлов снова работал по своему прямому назначению, контроль за локальным пространством оказался в руках фелициан, и их войска теперь захватывали пеллианские базы по всей системе.
Пошли разговоры о том, что надо вновь наняться на службу к Фелиции, желающей в свою очередь заблокировать тоннель против своего давнего, побежденного противника. Как только дело касалось этой темы, в голове у Майлза непроизвольно всплывала фраза "Уходить нужно, пока выигрываешь"; этот план наполнял его тайным ужасом. Он жаждал убраться отсюда прежде, чем рухнет весь этот карточный домик. Ему нужно по крайней мере отличать в собственном сознании реальность от вымысла, а вот для остальных смешивать одно с другом как можно сильнее.
С пандуса послышался шепот, донесшийся до уха Майлза благодаря какой-то случайной прихоти акустики. Он различил высокий голос Елены и прислушался: – Мы не обязаны его спрашивать. Мы не на Барраяре и и никогда туда не вернемся...
– Для нас это будет все равно что захватить с собой маленькую частичку Барраяра, – ответил голос База, такой ласковый. какого Майлз никогда у него не слышал. – Глоток родного воздуха в безвоздушном пространстве. Бог свидетель, я не могу дать тебе многое из того "правильного и пристойного", чего желал тебе твой отец, но все крохи этого, что в моей власти – твои.
– Гм, – в ее ответе не слышалось энтузиазма, он прозвучал почти неприязненно. В эти дни на любое упоминание о Ботари она реагировала не больше, чем мертвец – на удар молотом; от глухого звука удара Майлзу делалось дурно, а сама Елена не откликалась на него никак.