Или вот ещё другой пример. Ветеран войны поделился воспоминаниями к Дню Победы. И рассказал он о тяжёлых днях 41-го. Вспоминал, как держали они оборону в начале зимы в устье Днепра, удерживая важный плацдарм. Не хватало ни еды, ни патронов. К тому же, в окопах непролазная грязь по щиколотку. А по ночам всю эту жижу сковывал морозец. Днём опять пригревало солнце и, перемешанная сапогами, грязь опять хлюпала и налипала на обувь. Негде было обогреться и обсушиться. Целыми днями то отбивали атаки наседающих фрицев, то сами бросались вперёд. Ночью обессиленные валились на дно окопа, чтоб чуть-чуть отдохнуть и собраться с силами. Бывало утром дозорный бьёт тревогу: «Немцы в атаку пошли!» Вскакивает боец на ноги, а у него за ночь шинель вмёрзлась в застывшую на морозе грязь. Так пола и обрывается от резкого усилия и остаётся во льду. Под рукой ничего нет, чтоб постелить в траншее. Это у фашистов всегда дно окопа сухое, устлано аккуратно досками. Тыловики успевают снабжать передовые части стройматериалами. И блиндажи тёплые у них для обогрева и сна всегда на передовой подготовлены. Кофе свой и горячий паёк по часам принимают в комфорте. А что наш солдат? Как всегда, своей неприхотливостью лишь пособляет нерадивым снабженцам. Те только и могут спирт хлестать в тылу. И рассказал ветеран, как солдаты приспособились обустраивать быт в тех окопах:
Был у каждого из нас свой «иван» так мы их называли. Это значит свой труп вместо спального места. Выползали мы в темноте из окопов и притаскивали себе убитого. Потом укладывали на дно окопа и спали на нём. Всё не в жидкой грязи. Пристроишься на трупе, положишь шапку на мёртвое лицо и прикорнёшь словно к подушке. Зрелище это ужасное. Но на войне жизнь протекает в иных измерениях.
А почему убитых называли «иванами»?
Так, друг мой, немцы своих покойников тихо забирали каждой ночью. А наших никто не убирал. Они и мёртвые продолжали держать оборону. В перестрелках с врагами, ползая по открытому пространству, прятались мы за холмики тел погибших и принимали они на себя живым предназначенные пули. Вот она неприглядная правда войны
Влад, как есть, записал интервью со слов выжившего героя. Что после этого началось! Городской комитет ветеранов в суд подал на провокационного журналиста.
Не могло быть такого в нашей армии! убеждённо с пеной у рта разорялся посетивший редакцию председательствующий среди ветеранов участник войны.
Ну, а если не было, тогда меж собой разберитесь, уважаемый, терпеливо объяснял заслуженному человеку главред. Кому верить из ветеранов? Мы лишь взяли интервью у участника прошлых событий. У него, видимо, на сей счёт имеются очевидцы. Иначе, заявлять о таком прилюдно это, знаете ли, чревато
Хуже всего дело обстояло с криминальными элементами. К коим можно вполне причислять и местных националистов-казаков. Они чувствовали себя здесь полными хозяевами положения. Создавали свои казачьи сообщества, построенные на военной основе. Их представители напористо лезли везде: во властные структуры, в выборные органы, с милицией осуществляли совместные рейды и одновременно участвовали в криминальных делах. Потом свои представители власти их выгораживали из щекотливых ситуаций. Люди возмущались такой откровенно негативной ролью казачества и постоянно жаловались на творимый ими произвол. Эти борцы за свою идентичность учиняли то армянские погромы, то греков преследовали, то татар. В общем, на неблагоприятном фоне сложившейся в стране обстановки служили дестабилизирующим фактором.
Первый раз Владислава возмутил из ряда вон выходящий случай, когда три пьяных молодца из казаков зверски избили уважаемого в городе престарелого учителя не казачьего происхождения. По этому случаю написал Влад гневную статью. В тот же день его посетил на рабочем месте казачий атаман Остапенко. Не стесняясь в выражениях, казак принялся угрожать расправой. Но Владу самому два года пришлось участвовать в боевых событиях и на такого как он не так просто нагнать страху. И он, твёрдо глядя в глаза предводителю националистов, веско отрезал:
Я не стану закрывать глаза на безобразия ваших молодчиков!
Ну тогда мы закроем тебе их сами, цинично пообещал Остапенко.
На том и расстались, возненавидев друг друга
Потом был совершенно возмутительный случай, когда в центре города на пруду купальщики нашли отрезанную женскую голову. Оказалось, молодой пьяный казак изнасиловал пожилую пенсионерку, жестоко её истязал и в итоге отрезал голову и бросил в пруд.
Постоянные происки казаков будоражили округу. Особенно невыносимы были их пьяные оргии. Тогда лучше совсем не попадаться им на пути изувечат безжалостно. Как случилось с милиционером Мартышевским. Он вступился возле местного Дома культуры за мужчину, которого избивали два пьяных казака. Те оставили прежнюю жертву и переключились на милиционера. Часа два они злобно отделывали хлипкого вида правоохранителя. И долго куражились уже над мёртвым телом. Били зверски коваными ботинками военного образца: череп пробили, раздробили кости лица, поломали рёбра