Гришка понял, что висит в пустом пространстве. Руки свободно болтались внизу, и ни к чему не прикасались. Он слабо шевельнул всем телом и вдруг стремительно полетел вниз. Тут же сильный удар о камни остановил его падение, а несколько ударов сверху заставили его замереть в обмороке то были несколько кусков камня, упавшие следом за Гришкой, прямо на него. Когда он очнулся, кругом ощутился простор и удивительная свежесть, от которой Гришка словно опьянел и даже взбодрился. Поверхность под ним была грубая и неровная. Он понял, что находится не в могиле скифского князя, а совершенно в другом месте, и сюда он попал через ту самую дыру, которую раскопал под плитой. Его потухающий разум не испытал от этого никаких эмоций, потому что его тело продолжало мучиться голодом и болью, кругом была всё та же чёрная темнота, и полная тишина. Он с трудом приподнялся и попытался сесть, но тут же упал навзничь. Так он пытался сделать несколько раз, пока его спина вдруг не нашла опору грубую каменную стену. Оперевшись на неё, Гришка уснул.
Проснулся он оттого, что по его правой руке что-то лезло. Какое-то маленькое тёплое существо тихонько ползло по рукаву его рубашки, поднимаясь к плечу. Гришка шевельнулся, и существо стало спускаться обратно, видимо, испугавшись. Гришка замер, не дыша. Маленькое тёплое тельце оказалось на его ладони Не задумываясь, он сжал пальцы, и пойманное существо забилось в его руке. Несмотря на слабость, он сжимал пальцы всё сильнее и сильнее, пока не убедился, что зверушка схвачена надёжно. Потом он поднёс её ко рту. Это был маленький крысёнок. Он извивался в его руке, пытаясь вырваться. Тёплый, мягкий Гришка вонзил в него свои зубы, и принялся есть крысу, даже не дав её умереть. Пожираемый зверь страшно орал, и все крысы, собравшиеся вокруг (Гришка об этом не знал), в ужасе разбежались от этого чудовища.
Он опять потерялся во времени и пространстве, а когда очнулся, с трудом поднялся на ноги и побрёл по бесконечной пустоте, всё время натыкаясь на какие-то каменные стены по бокам.
Долго ли, коротко ли, но впереди вдруг забрезжил слабый свет, впервые увиденный Гришкой, наверное, за вечность. На фоне этого света возникли несколько человеческих фигур, повергших Гришку в немой парализующий ужас, ибо, кроме демонов, он никого больше увидеть не ожидал. Но человеческие фигуры, приблизившись к нему, вдруг издали многоголосый вопль ужаса, и бросились бежать. Гришка тоже шарахнулся от них и снова оказался где-то в непроглядной тьме. Он опять брёл, спотыкаясь и натыкаясь на стены.
Из подземелья он вышел ночью, через какой то забытый проход на поверхность. Место, из которого он выбрался, было лабиринтом подземных каменоломен. Здесь добывали строительный камень сотни лет, и под степью было множество заброшенных и запутанных коридоров. Когда-то давно один из них пробили недалеко от поверхности земли прямо под курганом скифского князя, о чем каменотёсы совершенно не подозревали. Но через сотню с лишним лет, под тяжестью кургана, каменный свод коридора просел, и образовалась та самая трещина, через которую выбрался Гришка из могилы. Упавшая гробовая плита открыла ему этот ход.
Страшный, как смерть, он брёл по степи на полусогнутых ногах. Каждая звезда на небе колола ему глаза, как иголка свет, от которого он отвык, причинял ему боль. И Гришка шёл с закрытыми глазами, падая иногда на колени, и снова, с трудом поднимаясь. Этот земляной червь шёл совершенно без цели, пытаясь движением притупить боль, которая мучила его изнутри. Бездумно он рвал любую траву на своём пути и запихивал её в рот. Но трава застревала в горле, его желудок был полон землёй и нечистотами. Он жевал траву, выжимая из неё сок, чтобы напиться.
Страшный, как смерть, он брёл по степи на полусогнутых ногах. Каждая звезда на небе колола ему глаза, как иголка свет, от которого он отвык, причинял ему боль. И Гришка шёл с закрытыми глазами, падая иногда на колени, и снова, с трудом поднимаясь. Этот земляной червь шёл совершенно без цели, пытаясь движением притупить боль, которая мучила его изнутри. Бездумно он рвал любую траву на своём пути и запихивал её в рот. Но трава застревала в горле, его желудок был полон землёй и нечистотами. Он жевал траву, выжимая из неё сок, чтобы напиться.
Он кружил по степи, потому что никакой дороги у него не было. Проблески человеческой мысли позволяли ему вспомнить, что было с ним в склепе, в котором он провёл около месяца. Но чем больше он вспоминал об этом, тем меньше оставалось в нём разума. Последняя его искра погасла, когда несчастного рвало землёй с мертвечиной
Гробокопатель был жестоко наказан за своё преступление он превратился в животное, он мечтал есть с серебра дорогие яства, а стал пожирателем дохлятины.
Сразу в двух местных газетах «Полицейские Приморские Сведенiя» и «Портовские Ведомости Уезда» появилось это сообщение:
«июля, сего года конный разездъ полицiи задержалъ въ окрестностяхъ нашега города невменяемога человека, который, по описаниямъ крестьянъ и горожанъ, сходенъ съ «хаджибурунскимъ призракомъ», коего начали замечать уже неделю въ степяхъ и лесистыхъ местахъ окрест нашега города. Ничего о себе человекъ сообщить не можетъ, какъ, впрочемъ, и не единога слова ни на какомъ языке. Человекъ сильно боленъ желудкомъ, и, похоже, смертельно. Главный врачь земской больницы утверждаетъ, что такое совмещение помешательства и болезней органовъ скорее всего закончится для несчастного летально.