Подождав Дарью с неделю, мужики не выдержали. Влезли внутрь и вначале скрытно, по ночам, рылись в дедовом подполье, простукивали стены. То ли не нашли ничего и потому рассердились, то ли нашли да следы скрывали никто же потом не признался, не повинился, но пришли ватагой днем, с ломами и гвоздодерами. Разнесли дом, только груда еще крепких бревен и самодельная мебелишка, сваленная кучей в стороне, достались Дарье от мужа. Та шум поднимать не стала, по дворам не пошла. Вывезла всё подводой в город дочери на дрова.
А место до сих пор нетронуто осталось, сгнившими до сухой зелени колышками отмеченное. Растет в зарослях жесткой поморской травы береза, пошевеливает вислыми ветками, будто неустанно отпевает кого-то, горюет, уговаривает.
Дыма без огня не бывает. Няттиевское золото существовало. Только сам старик об этом слыхом не слыхивал
Да, как раз для деда рамка, решила Елена. Не пообедать ли, сестренка?
Дак нет буфета. Кого кормить? Пассажирские мимо нас пулей проскакивают. зевнула дежурная по вокзалу.
А мы как же приехали? Не поездом разве? резонно усомнились вокзальные постояльцы.
То-то и оно. Кто сюда, еще остановят, высадят, а ради тех, кто отсюда не тормозят. Звонишь раз по десять, надоедаешь, что билеты проданы.
Но почему? Это же узловая станция! Здесь порт. Лесопильный завод, в конце концов. Как могут поезда не останавливаться на таком объекте?
Вспомнили! Нет давно завода. И порта нет. Пяти морей Эх, рыбу знатную там коптили объеденье. Особенно беломорочка хороша была. А песцов каких на зверофермах разводили? Доски за границу продавали?.. Всё было. Только вот, кончилось однажды. Раз и пусто. А вы здешние, что ль? Не похожи.
Вспомнили! Нет давно завода. И порта нет. Пяти морей Эх, рыбу знатную там коптили объеденье. Особенно беломорочка хороша была. А песцов каких на зверофермах разводили? Доски за границу продавали?.. Всё было. Только вот, кончилось однажды. Раз и пусто. А вы здешние, что ль? Не похожи.
Родились тут, да.
А я сюда соплюшкой после техникума заступила. Думала повезло, на серьезное место попала. Грузовые составы на запасных в очередь отправку ждут. Почтово-багажный по два часа оформлялся, столько корреспонденции всякой. С этакой станции да карьеру не сделать? А оно, вишь, как повернулось Распродали город черт-те кто и кому. Ничего нет. Кроме магазинов. Вы сходите, купите чего поесть. У меня разогреете. А нет, так ресторан где-то там открыт, «Европа» называется.
А как же мы назад?
Посадим! Но, чтобы без нервов, лучше автобусом. Если недалече ехать. А так посадим, куды ж мы денемся! Какая-никакая, а станция пока еще, и дежурная рассмеялась, демонстрируя редко стоящие золотые коронки в широком напомаженном рту.
«Европой» оказалась бывшая столовая лесозавода. Притемненный интерьер скрывал огрехи дешевой отделки. На стекле, защищающим бордовую скатерть, просматривались следы фужеров и пролитых жидкостей.
Не буду я это есть! отшвырнула Елена меню. С ума сойти, сколько стоят у них «вручную слепленные пельмени с нежнейшим мясом молодых бычков»!.. Хоть бы не так нагло врали. Купили оптом по акции в магазине, а продают за эксклюзив шеф-повара.
Выберем что-нибудь нейтральное, примирительно сказала Татьяна. У меня же таблетки, всухомятку нельзя.
Солянку, впрочем, подали вполне съедобную и щедро густую. Было два часа пополудни. Серый день за окном отличался от минувшей ночи только слегка поголубевшим небом, да шумом проезжающих автомобилей, заглушавшим шум реки на скальных порогах.
В ресторан ввалилась компания весело взведенных молодых ребят, веселящихся, видимо с утра, с первой похмельной стопки. Громко, точно оглохшие, переговариваясь, они проследовали в дальний угол. Все одноцветно серые, тощие, с ореолом голодной немытости. Усмотрев в руках одного полуторную бутыль минералки, официантка заверещала:
Нельзя со своим! Уберите, не стану обслуживать.
Ты че, коза! Это газировка.
Знаю, какая-такая газировка! Градусов шестьдесят, не меньше?
Нюхай, кувырла, отвинтил крышку долговязый парень в резиновых сапогах. Че, убедилась?.. Тащи-ка, лучше, жрать. Ну и, графинчик тоже.
Два графинчика! засмеялась компания, с шумом рассаживаясь.
Как думаешь, что это за номерок? крутила Елена стеклянную бирочку с выжженной черной семеркой. Совершенно нетипичный предмет для бабушки Кати. Культурной жизнью не увлекалась, в гардеробах не раздевалась. Может, из поликлиники? Случайно же попасть он в диван не мог.
Или это чья-то память.
Чья?
Мамина. Есть история, как они с отцом последний раз ходили на танцы.
Не помню такую историю.
Ты крохоткой была, когда она рассказывала. А я уже в третьем классе училась. Запомнила.
Тебе повезло, с привычной завистливостью протянула Елена. Сколько она тебе всего понарассказала! Я только слушаю и дивлюсь, будто в чужой семье росла.
Уж куда как повезло Все дети давно в постелях лежат, а десятилетняя Таня полы в школе моет Мне думается, этот номерок имеет отношение к тебе.
Как это?!
А вот как. Секунду Девушка, можно вас? подозвала она официантку. Принесите, пожалуйста, стакан кефира или молока.