«У тебя в сумке двести рублей», напомнил внутренний голос, и я вздрогнула. Не любила я этот внутренний голос, который бесцеремонно влезал во все мои дела.
Накормив ребят, я уложила их спать, а сама присела перед телевизором. Показывали апартаменты одной из так называемых звезд поп-музыки. Апартаменты поражали роскошью, и я вновь подумала, что кривляться под фонограмму намного выгоднее, чем спасать или воспитывать людей. Приоритеты у общества такие.
На душе скребли кошки, они не просто скребли, они царапались и кусались. Я люблю настоящих кошек, но режим жесткой экономии не позволяет моей семье их держать. Как-то Никита подсчитал, сколько уйдет рублей в месяц на одного мурлыку. Оказалось, минимум тысяча. Не кормить же члена семьи вискасами!
Глаза закрывались, я уже начала проваливаться в сон, как забренькал мобильник.
Машутка, сквозь шум и помехи пробился в эфир голос мужа. Машутка, я остаюсь на сутки, так что утром не жди. Буду благодарен, если забежишь к моим и занесешь им продукты.
На какие такие деньги? вздохнула я.
Неужели ничего не осталось? удивился супруг. Но хоть хлеба и молока ты им можешь купить?
Хлеба и молока могу, согласилась я.
Спасибки, обрадовался Никита и отключился.
«Алевтине Михайловне и Сергею Николаевичу уже по шестьдесят лет, снова встрял внутренний голос. Они немолодые, почти незрячие, а ты очень редко их навещаешь. Знаешь же, что их единственный сын на твою семью работает».
И на свою тоже, фыркнула я и поймала себя на мысли, что говорю вслух. Не слишком ли много нуждающихся в моей опеке? Итак: двое малолетних детей, пятеро взрослых, четверо из которых больны. Итого семь, а я одна.
Кто-то там, в черепной коробке, устыдился и замолчал.
Выждав паузу, я всхлипнула, встала, размяла гудящие ноги и поплелась в ванную, чтобы смыть усталость со своего измученного долговыми обязательствами тела.
Вода стекала по туловищу теплыми потоками, а я мыслила о том, что мне грех ныть и жаловаться. Крыша над головой есть, еда есть, не разуты, не раздеты. Руки, ноги тоже на месте, а наверху тридцатилетний сосед Витька сидит в инвалидной коляске. Вот кому действительно плохо. И его маме, тете Лизе, плохо. Ее бросил муж, когда узнал, что у ребенка ДЦП.
Через десять минут я была в кровати. Сладко потянувшись, я закрыла глаза и провалилась в глубокий сон. И снились мне счастливые родители. Мои и Никитины. Они в полном одиночестве кружились под плавную мелодию вальса в огромной зале на фоне белоснежных стен и больших овальных окон, занавешенных ажурным тюлем.
Мария, Мария Валентиновна, окликнул меня молодой брюнет в черном фраке с карими выразительными глазами. Он медленно проявился на фоне танцующих пар. Мария Валентиновна, вы знаете, что ваш муж исчез?
Откуда исчез? кокетливо улыбнулась я. Эйфория от музыки расслабила, решать заумные задачи не хотелось. К тому же, кто верит героям сновидений, даже таким симпатичным?
Вы скоро станете моей женой, карие глаза заискрились, красиво очерченные чувственные губы растянулись и приоткрыли белые ровные зубы.
Звякнули колокольчики, долгий тягучий гудок прорезал мое сознание, я вздрогнула и проснулась. За окном светало. На тумбочке подскакивал и надрывался мой старомодный кнопочный мобильник.
Вы скоро станете моей женой, карие глаза заискрились, красиво очерченные чувственные губы растянулись и приоткрыли белые ровные зубы.
Звякнули колокольчики, долгий тягучий гудок прорезал мое сознание, я вздрогнула и проснулась. За окном светало. На тумбочке подскакивал и надрывался мой старомодный кнопочный мобильник.
Маша, кричала в ухо встревоженная фельдшер скорой помощи Валя Синицина. Маша, Никита дома?
Неааааа, удивленно протянула я.
Куда он делся? Валя не понижала тона. Уже час ждем, как он вышел за сигаретами!
Муж не курит, окончательно проснулась я.
Ничего не понимаю, фельдшерица всхлипнула. Но он сказал, что именно за куревом, и убежал, будто за ним гнались. А сейчас вызов, на сердечный приступ ехать надо.
Она отключилась, а я встала и пошла на кухню. На столе, возле сахарницы, лежала пачка каких-то импортных изделий.
Никита! позвала я, обошла все углы и убедилась, что супруга в квартире нет.
Глава 2. Безнадёжность
Вернувшись на кухню, я взяла со стола неизвестный предмет и обнаружила, что это коробочка с сигаретами. Сколько себя помню, никто из моего окружения не курил, поэтому я забыла, что представляют собой табачные изделия. Белого цвета пачка с одухотворенно парящей длиннокрылой птичкой в верхнем правом углу названа «Winston», внизу устрашающе зияет предупреждение о вреде курения на английском языке. Я повертела предмет в пальцах и порадовалась за юмористов-производителей. Прикол с курящей птичкой озадачил, а значит, удался.
В пропажу Никиты не верилось, и вообще меня трудно чем-то испугать, так как привыкла, что за каждым поворотом прячется неожиданная неприятность. Просто посылаю эти неприятности к чертовой матери и шагаю дальше. А вот чертова мать, наверное, замучилась принимать незваных гостей. Я ей сочувствую, но ничем помочь не могу своя рубашка ближе к телу.