Во вляпались мы, Полина, сзади, заглядывая через плечо, прошептала сестра.
Но кто мог взять? Дверь закрыта на замок, окна тоже. Ты сама не убирала в другое место?
Какое место, я спала как убитая. Подожди, я сыну позвоню.
Поля наблюдала, как Таня, по свойственной ей привычке, опять забыла где её сотовый телефон. Он оказался в ванной. Она набирала номер сына, а на лице её можно было прочитать надежду и тревогу одновременно.
Мишенька, здравствуй сынок. Спишь, ну извини, не ругайся. Ты вчера ночью в квартиру не заходил, случайно? Нет? В семь утра пришел на дачу? А отец? Уехал на работу, а во сколько? До твоего прихода. Ладно, спи. Ничего не случилось, тётя Поля приехала, мы в храм собираемся. Всё, не ори! Куда хочу, туда и хожу, не твоё дело!
Таня резко нажала на кнопку телефона,
Тоже мне, умник. Зачем я тебя в храм тащу, что там делать. Лучше бы работу нормальную нашел, тридцатник скоро. Пошли, батюшке всё расскажем, пусть он и судит.
В Шаринске, как и любом провинциальном городе, храм был самым красивым и ухоженным зданием. Золотые купола сияли под восходящим солнцем, навевая покой и уверенность в счастье на земле. Чем ближе сёстры подходили к храму, тем медленнее они шли. Старушки, женщины, дети, даже несколько мужчин умиротворённо поглядывали на Таню с Полиной, пребывая ещё в том неземном состоянии, которое бывает только после прослушивания церковного пения и проповедей. А вот сестрам идти к батюшке и рассказывать про потерянные деньги не очень-то хотелось. Хотя в полицию хотелось ещё меньше. Лучше уж батюшке, чем в полицию.
Глава 3. Батюшка
Когда две женщины, столь разные по виду, но с одинаковым выражением лица, появились в храме, то батюшка сам направился к ним навстречу.
Татьяна, здравствуйте! На службе не были, проспали? Мне пора уходить.
Отец Александр, простите. У нас к вам разговор есть, важный очень. Да, это моя сестра Полина. И лучше бы с глазу на глаз.
«Сколько ему? Тридцать с хвостиком? Красавец! Глаза голубые, добрые» думала Поля, пока сестра разговаривала с батюшкой.
Пойдемте, но пять минут, не больше. Прибрали квартиру Клавдии Митрофановны? Всё выбросили, или что-то новым жильцам оставили?
Осталось, батюшка, стол да два стула. А вот кое-что пропало, как можно вкрадчивей объявила Таня, как только они вошли в небольшую комнату, увешанную иконами. На столе стоял ноутбук, а рядом с ним лежал новенький сотовый телефон.
Вы загадками не говорите, Татьяна. У меня времени в обрез.
Рассказывая события прошедшего дня, Таня размахивала руками и громко восклицала. Поля, тем временем, любовалась лицом и высокой, ладной фигурой Отца Александра. Правда лицо его, на протяжении всего рассказа, оставалось спокойным и невозмутимым. Но, как только Таня сообщила о пропаже денег, выражение это стало холодным и подозрительным. Он поднялся и посмотрел прямо в глаза Полине. От этого взгляда Поля готова была провалиться сквозь землю.
И вы совсем не знаете, где эти деньги?
Полина виновато улыбнулась, переведя взгляд на икону Божьей Матери, давая понять, что врать ей совершенно незачем.
Неисповедимы пути Господни. Откуда у Клавдии миллионы? И куда они подевались? Загадочка.
Батюшка, а может в полицию, всё-таки?
Не надо пока, Татьяна, резко оборвал Таню Отец Александр. Сразу скандал поднимут, что опять церковь бедных бабушек грабит и себе забирает. Я попробую выяснить, может какие-то родные всё же есть у Клавдии Митрофановны. А вы пока поминки подготовьте.
Не надо пока, Татьяна, резко оборвал Таню Отец Александр. Сразу скандал поднимут, что опять церковь бедных бабушек грабит и себе забирает. Я попробую выяснить, может какие-то родные всё же есть у Клавдии Митрофановны. А вы пока поминки подготовьте.
Говорил он спокойно, но чувствовалось, что он подавляет свои эмоции.
Батюшка, а где её паспорт и свидетельство о смерти? осведомилась Татьяна.
А вам зачем? чуть громче, чем раньше ответил вопросом на вопрос Отец Александр.
«А и правда, зачем ей паспорт, мало нам неприятностей. Сердится, будто не доверяет Тане», решила Полина.
Да так, хоть возраст её узнать. Сколько ей было-то?
Восемьдесят пять, улыбнулся Отец Александр, заворожив своей улыбкой Полину.
Не может быть, мне она казалась моложе. Болела, наверное, очень.
Вроде бы нет, не жаловалась.
А на исповеди она ничего про деньги не говорила? не унималась Таня.
Татьяна, вы забываетесь. Тайны исповеди хотите узнать? Вас это совсем не касается. Да и не исповедовалась она, говорила, что не готова.
Он ушел, не оборачиваясь, оставив женщин одних в комнате. Потом вернулся и сказал, взяв со стола свой телефон: О деньгах она не говорила!
Сёстры вышли из церкви, Татьяна перекрестилась три раза, как и положено, а Поля машинально повторила её движения. Пройдя по тропинке и залюбовавшись большим количеством цветов, Поля сняла платок и пиджак.
Уже жарко, нарушила молчание младшая сестра, Ты платок-то сними, а то сама как бабуля.
Выйдем за ограду, тогда и сниму. Пойдём, что ли, в кафе. Кофейку выпьем и подумаем.
Таня была озабочена. Её вьющиеся русые волосы выбивались из-под платка. Сам платочек сполз на один бок, делая её вид смешным и несерьёзным.