Боишься? Я сама уберу, а ты кухню помоешь.
Светлый и прохладный подъезд сменился полной темнотой незнакомой квартиры. Полина продолжала разговаривать, чтобы не выдать сестре своего страха.
А почему в храм?
Куда ещё, если родни нет? Батюшка и распорядился похоронить, раз его прихожанка. Пока разберутся с документами, беженцы поживут.
И хорошо, а то заберёт государство, продаст кому-нибудь и прощай. Завещание было настоящее?
Вроде, да. Лично я бы всех заставила писать завещания, чтобы потом наследники не ругались.
Как-то не хочется, примета плохая.
Сейчас мы посмотрим, как бабуля наша жила.
В тесный коридор квартиры не попадал солнечный свет из окон, поэтому сестрам пришлось долго искать выключатель. Когда всё же его нашли, то лампочка осветила только гвоздик в стене, на котором висело старое пальто.
Бог мой, это пальто нашей мамы, я ей его отдала, Таня быстро перекрестилась.
Глаза Полины округлились, она не могла отвести взгляд от знакомого пальто, изнемогая от ужаса. На полу стояли две пары стоптанных тапочек. Полина очнулась и вдруг поняла, что не ощущает никакого запаха старости и лекарств, так характерный для квартир старых людей.
Пахнет нормально.
Да, сама удивляюсь. Сколько к бабушкам хожу, больше всего не люблю этот запах старости.
Окна в единственной комнате были завешаны тёмными шторами, но свет из коридора давал возможность увидеть старый стул и тумбочку со стоящим на ней телевизором.
Да, телевизор времён молодости наших родителей. Иди на кухню, время терять неохота.
Полина Алексеевна брезгливо дотронулась до кухонной двери и громко заорала, отпрыгивая назад.
Мяу, услышала она, как только чуть приоткрыла дверь.
Ты чего так орёшь?! Это кот её, наверное. Не худой, я смотрю, даже толстый. Форточка открыта, на улице, наверное, кормится.
Тань, у меня сердце прихватило. Лучше бы я с тобой не ходила. Куда теперь этого кота? Себе возьмёшь?
Можно и взять на дачу. Только я там теперь не бываю. Как поймала своего с этой кондукторшей, так и не хожу, противно. Сын тоже там живёт, а я одна в квартире, наслаждаюсь жизнью. Мне и одной хорошо! Что тут у нас? Да, посуды почти нет, нужно одноразовую купить на поминки. Помоешь пол, подоконник протри и всё. И ненужное выкидывай. Батюшка просил всё выкинуть. Новые жильцы сами купят, что им понадобится.
Тань, а зачем девять дней отмечают?
Надо, на суд Божий Душа отправляется, нужно поддержать с земли. Молитвы и добрые слова им в плюс будут, когда степень наказания определится.
Там учитываются добрые слова?
А как ты думала, конечно, учитываются.
И ты точно это знаешь?
Верю, мой давай. Уже вечер, не до ночи же здесь сидеть.
Поля нашла под раковиной пустое и почти чистое ведро и тряпку. Сходила в ванну и налила воды. Ощущение животного ужаса не покидало её. Она старалась даже не смотреть на кровать в углу комнаты, успела заметить только старый лакированный шкаф и стол, возле которого стоял ещё один стул.
«Как же бедно живут наши старушки. Что за жизнь такая, даже порадоваться нечему. Целое поколение несчастных, бедных, никому не нужных людей. Кошмар». Но додумать она не успела. Возглас сестры добил её окончательно.
Господи Иисусе! Мама дорогая! Вот это да!
Полина сбила ведро с водой и всё содержимое растеклось на пол кухни. Боясь пошевельнутся, Поля только беззвучно наблюдала, как кот недовольно поднимал лапы, опасаясь их намочить.
Поля, иди сюда!
Я боюсь!
Теперь боюсь и я, но всё равно иди.
Нет, иди сама ко мне.
Я не встану!
Полина стараясь перешагнуть через лужу на полу, всё же поскользнулась и, пытаясь удержать равновесие, влетела в комнату. Сбив кота, она со всего маха упала на сестру, которая сидела на злополучной кровати. Животное громко мяукнуло и отлетело под стол. Когда Поля поднялась, то увидела в руках Тани красный потёртый пакет. На полу валялась груда старой одежды, ещё несколько пакетов и пожелтевшие газеты.
Посмотри, выдавила из себя Таня.
Не пугай, скажи, что там?
Татьяна поднялась и вытряхнула из красного пакета на голубое покрывало его содержимое. На кровати лежали стопки денежных купюр, перевязанные атласными ленточками.
Ни фига себе, бабуля! вырвалось у Полины Алексеевны. Где ты это нашла?
Подожди, дай мне успокоиться. Садись, нужно посчитать.
Ну, уж нет, я к этой кровати, ни за какие деньги, не подойду. Считай сама. Что ты вообще делать с ними собираешься?
Отнесу батюшке. Нет, надо же. Я начала уже всё в узел завязывать, чтобы на помойку выбросить. Во всех пакетах старые газеты, им лет двадцать, не меньше. Вещи все эти мы ей в храме собирали, чтобы бабушку одеть. Случайно как-то газета выпала, а потом и пачка денег. Смотри сколько, даже доллары есть.
Сказала не буду смотреть, значит, не буду.
Татьяна начала собирать деньги назад в пакет. Сверху накрыла газетами, выпавшими вместе с пачками.
Дома посчитаем, сейчас нужно уборку закончить. Ты там помыла?
Вот я тебе всегда удивляюсь. У меня руки, ноги трясутся, а ты про уборку. Как я теперь мыть буду, а? А вдруг кто-то про них знает и сейчас зайдёт?
Звонок телефона прервал беседу. Полина вздрогнула, но мелодия звонка была слишком знакомой. Сумка лежала в кухне, поэтому пришлось наступить прямо в воду на полу. Она знала, кто звонит.