Привет, детка, я тоже рад тебя слышать. Прости, замотался совсем. Вышел на работу, меня тут же загрузили, даже поспать некогда.
Бедный мой, Эмиль, с сожалением произнесла она, найди время отдохнуть, я за тебя переживаю.
Скоро отдохну, через неделю, сказал я.
Ты подал на увольнение, Эмиль?
Да, мне осталось отработать неделю ещё, и тогда отдохну.
Ты всё-таки едешь за границу, грустно сказала Наташа.
Еду, дорогая, но не знаю на сколько, возможно я быстро вернусь оттуда, чем предполагаю, попытался я её успокоить.
Хорошо если бы ты, Эмиль, не задержался там. Я, каждый день, каждый час и каждую минуту думаю о тебе, тихо сказала она в трубку. А ты? Ты думаешь обо мне? взволнованно спросила она.
Конечно, детка, думаю. Спасибо тебе за фотографию и за слова, которые ты написала на ней, это хорошая память о тебе, любимая. А твоё колечко я повесил на цепочку и ношу на шее, я расстегнул ворот рубашки и показал ей её подарок.
Она тихонько засмеялась.
Я так и знала, что ты будешь рад моим подаркам.
Милая, это самые лучшие подарки, которые я когда либо, получал!
Спасибо, Эмиль. Я тоже храню твои подарки, и они самые лучшие, потому что их подарил мне ты.
Эмиль! послышался голос из ординаторской. Хватит болтать по телефону, больные ждут.
Кто там кричит? спросила встревоженная Наташа.
Наташа, меня зовут, я на работе, мне надо идти.
Эмиль, звони мне, когда сможешь, голос её дрогнул.
Конечно, любимая, позвоню как смогу. Не плачь, целую.
Прошла ещё неделя, и настал последний день моей работы в клинике. Как было заведено там, я заказал в ресторане разных блюд и закусок, и вечером после работы приехала машина с доставкой. Женщины с удовольствием занялись сервировкой стола, иногда перешёптываясь и поглядывая на меня. Я знал их отношение ко мне, но делал вид, что не замечаю их страстных взглядов в мою сторону. Тем более что за пять лет моей работы в клинике, многие из них стали выглядеть старше меня, чему они очень удивлялись и просили поделиться с ними секретом молодости. Так что, если бы даже не Наташа, мне всё равно пришлось бы уволиться с этой работы.
Проводы были в самом разгаре, когда ко мне подсела Лена анестезиолог, недавно окончившая институт, и как год работающая в нашей клинике.
Уезжаешь, Эмиль? спросила она.
Да, за границу, неохотно ответил я, мне не хотелось ни с кем разговаривать, тем более с подвыпившей женщиной.
Очень жаль, Эмиль. А я имела на тебя виды. Ты же не женат, нет?
Очень жаль, Эмиль. А я имела на тебя виды. Ты же не женат, нет?
Нет, не женат, ответил я.
Так возьми меня с собой, в твою Америку, она пододвинулась ко мне вплотную.
И, что ты там будешь делать? усмехнулся я.
Любить тебя так, как никто другой не сможет, внезапно осипшим голосом сказала Лена и пристально посмотрела на меня.
Я покачал головой и улыбнулся, не ответив ей. Она отодвинула стул и прищурила глаза.
Или у тебя уже есть кто-то? Ну, скажи, есть?
Она стала меня утомлять.
Есть. У меня уже есть девушка, так что извини, я занят, с надеждой, что она отстанет, сказал я. Но она и не думала отступать.
И кто она? Неужели с нашей клиники?
Нет, не из клиники, мне хотелось побыстрее закончить этот разговор.
А, какая-нибудь провинциалочка! закивала она головой. Ну-ну, Эмиль, смотри не пожалей потом об этом, она икнула и потянулась за стаканом с соком.
Буду очень стараться не пожалеть, я встал из-за стола и направился к выходу. Слушать пустой разговор Лены, мне надоело, и нагрубить ей мне не позволяло чувство такта. Я вспомнил Наташу. Как она отличалась, от всех этих напыщенных модниц, считавших себя неотразимыми. Скромная, милая, естественная по своей натуре и простая девочка из провинции, была намного красивей и желанней всякой столичной штучки. Я подошёл к Степану Андреевичу.
Извините, я наверно пойду домой, очень устал за эти две недели.
Он пожал мне руку.
Очень приятно было работать с тобой, Эмиль. И если передумаешь, милости просим обратно к нам. Такими специалистами, как ты, Эмиль, не разбрасываются, недаром тебя знают даже за границей. Ты талант в своём роде.
Спасибо, мне тоже приятно было с вами, и всем нашим коллективом, работать.
Выйдя на улицу, я с облегчением вздохнул. Вот и прошло время прощания. Мне не впервой было расставаться с коллегами и друзьями по работе, и я к этому уже привык. Сколько людей прошло мимо меня, за всё моё существование, я и не помнил. И лишь один человек, с которым я хотел остаться навечно, и с которым я не хотел расставаться, была Наташа, единственная, моя любимая девочка.
Придя домой, я принял душ, и наскоро перекусив, лёг на кровать. Воспоминания о прошедшем лете вновь всплыли перед глазами. Я вынул фотографию, которую Наташа положила мне в карман пиджака, и прикрепил её на стену. Я лежал и смотрел на неё, весёлую и счастливую, пока не уснул. Два месяца бессонницы дали о себе знать.
Мне снилась Карелия и Наташа. Она была в том же бирюзовом платье, что и в ресторане. Она смеялась и обнимала меня, шепча мне на ухо: «Вернись ко мне, Эмиль, пожалуйста».
Я целовал её губы и гладил её волосы, не веря во сне, что она рядом со мной. Проснулся я через два часа, и понял, что это был всего лишь сон, отвернувшись к стене, я застонал. Я не мог жить без неё, и я не знал, что мне делать. Ужасное чувство тоски разлилось по всему телу, я медленно умирал.