Позже их прилюдно и с прибаутками выпроводили в зерновой амбар на первую брачную ночь, и две матери, задув свечи, оставили молодых вдвоем. Халиул на ощупь путался в каких-то тесемочных узелках на спине юной жены. Узелки никак не хотели развязываться, тогда он дернул посильнее и услышал, как треснула материя.
Они упали на перинную постель: губы, груди, ноги все стало единым и невесомым до звона и кружения в голове. Все для них исчезло: амбарные стены, свадьба, гулеваные голоса гостей. В мире остались только двое Ева и Адам, и надкусанное яблоко закатилось куда-то в дальний угол. А потом вдруг в бессонную тишину ворвался крик петуха, и они обнаружили, что амбарные потемки растаяли, то народившийся рассвет подглядывал за молодыми сквозь верхние щели
Через месяц Халиул привез молодую жену в Забайкалье.
Издалека оно представлялось ему сплошной зеленой тайгой. А военный городок оказался в голой Маньчжурской степи, да и не городок вовсе, а несколько бараков, обдуваемые со всех сторон пыльными ветрами. И еще красивая будка КПП с новеньким шлагбаумом. Зачем шлагбаум, когда нигде не было никакого ограждения? Эта мысль мелькнула в голове Халиула, когда он усадил в тенечке Райхан, а сам отправился к начальству.
Комбат майор Прокопчук при портупее и в бутылочно-зеркальных сапогах, стоял посреди кабинета, будто ждал гостей. Поглядел на переминавшегося у двери лейтенанта Давлетова с прищуром, и тому показалось, что в глазах начальника запрыгали зеленые бесенята.
Серу жуешь, лейтенант? Четче докладывай!
Халиул доложил еще раз.
Почему сапоги не почистил?
Не успел с дороги.
Офицер обязан все успевать. А сапожная щетка и носовой платок всегда должны быть под рукой. Понял, лейтенант?
Так точно.
Пойдешь на Узень командиром мостового взвода.
Жена у меня, товарищ майор
Не понял, сказал комбат, словно услышал об инопланетянах.
Подошел к Давлетову вплотную, повел четко вылепленным носом.
Жена у меня, повторил Давлетов. У КПП сидит.
Ты что, лейтенант, рехнулся?
Давлетов растерянно молчал.
Какого лешего на Маньчжурку ее приволок? Жилья здесь нет.
Майор еще раз повел носом, отвернулся от Давлетова, заходил взад-вперед, ступая по ковровой дорожке зеркальными хромачами.
Ну, и лейтенанты пошли! Не успела женилка вырасти, жену подавай! повернулся к Халиулу: Что, сперма в мозги бросилась?
Так точно, плохо соображая, ответил Халиул.
Правильно делаешь, что соглашаешься. Перечить начальству что мочиться против ветра Как твоя фамилия, говоришь?
Давлетов.
Твой объект, Давлетов ИсСо-3. К сроку не сдашь, штаны спущу и набью морду, понял?.. Тут с вашей роты на продскладе машина. Грузи жену, и отправляйтесь. Разбирайся на месте!
Райхан ничего не сказала, но, видно, почуяла растерянность родимого супруга, погладила тихонько его руку. Он бодренько сказал:
Все в порядке.
Но не стало больше того Халиула, что гордо восседал в тарантасе и по-хозяйски прижимал невесту. Неуверенность постучалась в его душу. Нет, он не надломился в тот день, но словно бы ощутил на себе преследующий взгляд, отчего хотелось обернуться, укрыться за плотной дверью Так бывает с незащищенными душами, на них всегда остаются заметные следы от окрика, от угрозы и даже от идиотского: «Сниму штаны и набью морду»
Однако все худо-бедно устроилось. Ротный, плешивый и неказистый капитан, с колодками фронтовых наград, сказал Халиулу:
Не горюй, Давлетов. Видал за крайней палаткой вагон на полозьях? Бесхозный вагон. Старшина у геологов на бутылку спирта выменял, теперь там барахло держит. Он снял телефонную трубку, приказал не по-приказному: Старшину ко мне!
Тот вошел без стука.
Помочь человеку надо, Егор Лукич, кивнул на Давлетова ротный. С женой приехал. Женщине спать негде. Имущество в старую будку перетащишь.
Старшина скрипуче согласился и вышел.
Вот и уладилось, Давлетов, сказал ротный. Обустраивайтесь. Сутки на это дело. Мосток твой недалеко, километров восемь. Для молодых ног ерунда. Раза три в неделю будешь проведывать жену
Райхан, когда узнала, что Халиул не каждую ночь сможет ночевать дома, замотала головой: нет, нет, я с тобой! А куда «с тобой»? В палатку с солдатами?..
Она завздыхала, затем как-то вмиг успокоилась, вооружилась выпрошенной у «дяди Егора» шваброй и стала наводить в вагончике уют.
Когда через трое суток Халиул прибежал к Райхан, то не узнал своего жилья. Все было вычищено, выскоблено, подкрашено. У стены притулился широкий топчан, заправленный цветастым покрывалом с двумя подушками под кружевными накидками. На вагонных окошках висели марлевые занавески.
Ужин горячий, Халиул. Айда умываться, солью тебе из ковшика.
За ужином Райхан спросила:
Летающий Вагон у тебя был?
Разве вагоны летают? мягко вразумил он жену. Летают вертолеты.
Нет возразила она. Так вашего командира батальона, майора, зовут. Мне старшина дядя Егор сказал
И ведь точно, было такое прозвище у комбата, на слуху носилось, а услышал его впервые Давлетов от жены. «Летающий» потому что сплетничали, будто списали в свое время Прокопчука за какую-то провинность из летного училища. А «Вагон» наверно из-за того, что без него не обойтись никакой стройке. Появлялся майор Прокопчук на объектах неожиданно, сваливался, как вагон на голову, не дай бог, если кто отскочить не успеет.