Получалось, что не Люда успокаивала и жалела раненую подругу, а, наоборот, Таня проявляла мужество, силу и любовь к жизни.
Они молча сидели, смотрели в ночь, полную колдовства тьмы и света, наполненную от гор до самых звезд абсолютной тишиной. Но иногда тишина чуть вздрагивала, словно пролетал легкий ветерок и нес легкую рябь по воде, доносились непонятные шорохи, неясные звуки, далекие крики.
Лембет сидел на кроне раскидистой сосны и кричал, зовя на помощь. Он ухал тревожно, как сыч. Всегда прилизанные, гладко зачесанные волосы вздыбились, шляпу с пером он потерял. Желтая рубашка и штаны изорвались, обмазались сосновой смолой. Ссадины на лице, руках и ногах кровоточили. Иногда он вслух произносил эстонские фразы. Время от времени кричал по-эстонски.
Неожиданно на кроне сосны появилась белка. Очевидно, Лембет нарушил ее ночной покой.
Это ты, окаянная, завела нас в эту западню? крикнул ей Лембет на эстонском. Она взмахнула хвостом и заверещала в ответ:
Я уводила вас от своего дупла, чтобы вы не разграбили мои зимние запасы буковых орешков! ответила она на беличьем языке, но Лембет понял.
Почему ты не вывела нас на тропу?
Здесь нет троп, одни скалы и сосны!
Ты колдунья?
Нет, я простая белка.
Как отсюда выбраться?
Спускайся по стволу сосны в шагай по скалам вниз.
Я боюсь!
Ты мужчина.
Но руки и ноги не слушаются меня.
Тогда жди помощи.
А ты не можешь сбегать и позвать?
Нет.
Почему?
Твои братья схватят меня и убьют.
Сходи к девушкам и успокой их.
Хорошо! и белка исчезла.
В этот миг, рассекая ночь, в небо поднялись одна за другой несколько ракет.
Ура! Нас ищут. Мои крики услышаны. Мы будем спасены! по-прежнему по-эстонски вопил Лембет.
Обреченные на смерть две прекрасные, молодые и сильные девушки, тихо ползли в кромешной ночи к роковому порогу, за которым нет блистающих звезд, а есть только ад, боль в вечная темнота. И вдруг рядом кто-то радостно зацокал. Люда, вглядевшись в темень, увидела белку.
Смотри, Таня, пришла белочка, может та самая, за которой мы днем увязались по скалам?
Тогда она скальная ведьма и завела нас в свой чертог! Белка фыркнула.
Во всех сказках белки наделены добротой и кротостью.
А эта только приняла беличье обличье, а сама колдунья! Белка о чем-то верещала.
А мне кажется, что он что-то говорит нам, успокаивает вас.
Не верю ни в какое содружество человека в лесного зверя!
А я верю.
Так почему этот добрый зверь заволок нас в каменную ловушку?
Белка не виновата. Это мы, опьяненные осенним дурманом, сами закружились в скальном лабиринте.
Так пусть сейчас спасет нас!
Наверное она и пришла за этим, чтобы вывести нас отсюда. Белка цокала и верещала.
Может, попробуем?
А рассвет ждать не будем, сейчас ничего не видно?
Мы не успеем, бревно сползает в пропасть!
Но у тебя сломана ключица.
Потерплю.
Обнимай меня здоровой рукой. Попробую встать и идти.
Белка носилась вокруг. Как только бедные подруги поднялись с бревна, камни застучали сильнее, еще быстрее сдвигаясь вниз. И увлекали девушек за собой. Таня, мои ноги сдавили камни!
Бросай меня и выскакивай из этого каменного русла!
А ты?
Мне больно! Таня солгала, она решила: пусть лучше живой остается подруга.
Нет! Я не уйду от тебя! но ноги выдернуть из под тяжеленных камней она не могла.
Почему глыбы так задвигались?
Наверное, мы нарушили какой-то центр тяжести.
Внезапно страшный рыдающий крик разорвал ночь.
Людочка, милая, что с тобой?
Люда не отвечала, она скорчилась на медленно движущейся каменной осыпи, рыдая от боли.
Таня, камни сломали мне ногу! наконец проговорила несчастная.
Снизу доносился грохот, камнепад срывался в пропасть. Теперь уже Таня с подвязанной рукой металась по бревну, как белка. А та исчезла. Подруга, засыпанная по пояс камнями, находилась почти рядом, до нее еще можно было добраться. Но Таня боялась ступить в это движущееся каменное болото, засасывающее тела в глубокие темные щели и переламывающее все на пути. Иногда из глубины завала доносился невыносимый адский скрежет.
Люда вдруг залилась слезами. Это были не слезы боли, от которой она вся как бы окаменела, а плач отчаяния от безысходности, от приближающейся смерти.
Спасите! Спасите! Спасите! просила, молила она.
Сейчас, Людочка, я помогу тебе! пообещала Таня. Здоровой рукой она стала разрывать на себе одежду, связывая из кусков жгут. Помогла себе зубами и сломанной рукой. Зацепила наскоро связанную веревку одним концом за сучок бревна, а другой конец кинула подруге.
Люда, держи] Может, выберешься из каменной дробилки?
Люда схватила конец жгута и натянула. Лоскутья хлипкой девичьей одежды затрещали, но «веревка» выдержала. От рывка бревно вдруг задвигалось быстрее, точно почувствовало, что его освобождают из плена.
Нет, Танюша, ничего не получится, мои ноги в каменных тисках. Правую я уже не чувствую, она горит в адском огне.
Но веревку не бросай. Будем в одной связке. остальное девушка не договорила, потому, что не знала, что они будут делать в одной связке.
Бедные наши мамочки, когда они узнают, как мы погибли!.. простонала Люда.
Держись, Людочка, я верю в жизнь, мы не умрем!