Выдыхай уже, Александр Валько. Вот бежит по рельсам товарняк, он пройдет, как все проходит в этом мире, и через двадцать минут ты будешь на стенде. А пока
«В том взломе принимали участие»
Строчки книги на миг поплыли перед глазами, будто их размыли по Гауссу, и из тумана проступила вязь рукописного текста. Летящим почерком, сильно не дописывая до конца строки, кто-то вскрывал лед Правды, позволяя брызгам Истины из Прошлого догнать Настоящее:
«Так кто он для тебя, Крис?
Одноклассник, чей сосредоточенный, упрямый профиль с тонкой прядью пшеничных волос ты видел на периферии собственного зрения во время школьного выпускного экзамена по литературе?
Кодер, который уже вовсю работал, пока остальные только-только заливались утренним кофе, и выдающий тебе простые, красивые и технически верные решения самых мозголомных задач?
Друг, с которым ты битый час мог проболтать в скайпе, а потом еще три часа переписываться в соцсети?
Надежное плечо, горячие ладони на твои усталые плечи, тихий голос, в который можно завернуться, как в домашний клетчатый плед и уснуть до утра?
Глаза цвета ладожского неба.
Улыбка, ради которой»
Одним кликом оплатить книжку и тут же получить электронную копию на почту. Решительно отключить сеть, с силой откинуться на жесткую спинку автобусного кресла и дышать. Просто. Дышать. Впереди ужасающе долгий муторный день, а утро уже из оперы «аффтор, убейся аб стену». Интерактивная книга, надо же. Санька стиснул зубы. Но как, как это работает?! Как Сеть понимает, что я на грани, что нервы натянуты, как рояльные струны, и вдруг открывает текст слоем ниже, добивая тебя каждым словом Овердрайв. Чертов хакер. Тайный кумир юности. Человек-легенда, который хакнул само мироздание.
И почему же мне так больно сейчас внутри, больно настолько, что даже писк трекера не в силах отвлечь
Я заглянул в твою жизнь, Овердрайв.
Это тоска. Это зависть. Это дикий первобытный огонь ярости.
Мне никогда не понять тебя, даже если я прочту тысячу книг и выучу твою библию наизусть. Все эти слова Принятие. Нейтраль. Симметрия
Я не смогу.
Пожалуй, только Буревестник и смог бы.
Выйдя из автобуса, Санька зажмурился от горсти дождевых капель, кинутых ветром в лицо. Да, Кирька бы смог. И я, кажется, понимаю, почему перешел по ссылке. В твоем лице, Кристиан Вебер, я увидел Кирилла Заневского. Слишком похожи, чтобы это было совпадением. Слишком похожи, чтобы я ошибся.
***
Паника Пароёрзова уже привычно оказалась напрасной. До прихода командировочных, застрявших у начальника отдела, Санька успел пробежаться по стенду, убрать последний мусор и тайком полюбоваться блестящими зеркалами диагностики и искривляющими пространство отражателями кассет, поднятых в усилитель. Так порой бросаешь взгляд на почти законченную картину: знаешь, что еще пара мазков, пара легких касаний кисти, три штриха подписи в углу и вот она, свобода. Осточертевшая свобода никчемности и полной ненужности до нового замысла. Вот снимут они коэффициент усиления здесь, на «Софите» и что дальше? Переберут усилитель еще пару раз, какие-нибудь ноу-хау опробуют, чтоб цифирь получившаяся стала побольше да посимпатичней для Заказчика. И свобода. От зарплаты, от работы, от смысла существования.
В плечо уже привычно ткнулась лбом Линь. Светлая Никого не подпускаю к себе со спины. Никого, кроме тебя.
Ты сегодня так поздно тихий голос ударил по нервам. Что-то случилось?
Ничего, Линь, выдохнул Санька. Просто закрыты переезды.
А это что?
Тонкие пальцы скользнули за отогнутый воротник рабочей куртки, рождая дрожь в спине и армию мурашек по коже. Санька закусил губу, с трудом сдерживая рывок в сторону. Если ты сейчас не стерпишь, идиот, отпугнешь эту светлую звездочку навсегда. И вообще, в кого у тебя такая непереносимость близкого контакта и паранойя, что тебе вот-вот пережмут сонную артерию?
Шнурок, на котором висел трекер, едва заметно шелохнулся. Линь обогнула застывшего Саньку и заглянула ему в глаза. «Даже интересно, что она сейчас в них видит», отрешенно подумал тот, отчаянно пытаясь погасить пламя в синей радужке. Девушка протянула руку вперед. Тяжесть с шеи исчезла, трекер мягко лег в ее ладонь и вдруг перестал издавать едва слышную неведомую морзянку.
Это та штука, которую ты нашел на крыше? У пультовой старого «Софита», когда Линь запнулась и отвела взгляд.
Когда в боксе разорвалась лампа, перепугав всех до смерти. Да, светлая.
Да, Линь. Но мы уже говорили об этом. Ты не виновата. И сегодня будем поднимать высокое здесь Ты и пальцем ни к чему не притрагиваешься, ясно?
Ну вот. Отлично, Александр Валько. Ты запрещаешь ей работать. Знаешь же, что она может пустить установку самостоятельно, и сделает это не хуже тебя. Только бы она смогла понять, что я не отнимаю этот адреналин отсчета набираемого батареями напряжения, не из мелкой зависти не даю крикнуть во всю силу легких магическое «разряд» и вдавить сенсорную кнопку «Пуск» так, чтоб появились выбитые пиксели.
Ну вот. Отлично, Александр Валько. Ты запрещаешь ей работать. Знаешь же, что она может пустить установку самостоятельно, и сделает это не хуже тебя. Только бы она смогла понять, что я не отнимаю этот адреналин отсчета набираемого батареями напряжения, не из мелкой зависти не даю крикнуть во всю силу легких магическое «разряд» и вдавить сенсорную кнопку «Пуск» так, чтоб появились выбитые пиксели.