Буревестник, значит. Санька осторожно выдохнул. Что-то слишком много от тебя вестей в последнее время, старик. Уж не к встрече ли? А с психологами, видимо, все просто. Зазубрить ответы, оттарабанить, и баста. Они не тронут стенд. Черт побери, это ж последний оплачиваемый заказ в центре!.. «И что? хмыкнула зануда в затылке. Ты не последний. Уйдут тебя и ничего не рухнет». Санька вздрогнул, вспоминая свое тестирование при приеме на работу в НИИ: с каким трудом он давал «правильные» ответы, шедшие вразрез со всеми его моральными принципами, лишь для того, чтобы создать впечатление неконфликтного образца хомо арбайтес, готового выполнить любой, самый идиотский приказ начальства и даже не поморщиться. И пройти это снова Лучше сразу уволиться. Но сначала пустить установку.
Лина, позвал Санька негромко, гоня от себя видение хрупкой девушки в синем халате, прижимающейся лбом к его плечу, я прошу тебя, поговори с исполнителями программы Может, они переставят наше НИИ поглубже в список? Нам надо пустить установку, это всего пара недель. Пойми, я не смогу пройти это тестирование даже с ответами. Я и так очень устал, почти на нуле, взрываюсь каждый день на стенде, когда там
А зачем тебе я, если есть силы «взрываться»? быстро спросила Ангелина Павловна, чуть подавшись вперед. Их лица теперь разделяли всего пара десятков сантиметров. Гречишный омут скрестился с синим льдом. Если бы ты был в ноль, их бы ни на что не хватило, ни на одну эмоцию. Или ты решил, что живя только работой и столкнувшись с препятствием, тебе достаточно просто приползти и сказать «ты мое спасение»?
Дыхание у Саньки перехватило. Я отвык от такой тебя, Лина. Отвык до жути. Но что, что тебя сейчас заставило так меня ударить? Где я ошибся?
А что ты от меня теперь хочеш-ш-шь? в голосе жены уже появились нотки шипения кобры перед прыжком. Выслушать? Сказать «держись, мой бедный»? Поставить на уши весь Роскосмос ради тебя?!
Если ты не можешь
Могу, Александр Валько. Я могу все, если захочу, еще ближе, почти на шепот, но я не буду ничего делать. Пальцем о палец не ударю. Я знаю все рычаги, но ни один не трону. А угадай, почему?
Санька мотнул головой. Ни единой мысли в башке. Даже зануда упал в обморок от взрывной волны, что вдруг, почти на пустом месте, подняла на гребень этого истукана с острова Пасхи.
Да потому, идиот, что ничего ты мне хорошего не принес со своего стенда! сорвалась она вдруг на крик, вскочив со стула и едва не разбив чашку с уже остывшим кофе. Ты если и рассказываешь что-то, то только плохое. И знаешь, я тебе скажу две вещи. Первое. Это будет тебе уроком. Я оставлю тебя без помощи, вот так, слышишь, я отказываюсь помогать тебе, как это делают все молодые мамашки, когда их ребенок капризничает, отказываясь куда-то идти. Они их не уговаривают, не берут за руку. Они просто уходят, а хватит ли у дитятки мозгов не потеряться это его проблемы. У тебя есть ответы в Сети, да и актер ты неплохой, выкрутишься сам. И второе
Она замолчала. Чашка в ее руках слабо звякнула.
Она замолчала. Чашка в ее руках слабо звякнула.
Еще до того, как ты появился на горизонте, очень давно, моя мать сказала мне: «Если у тебя будет хватать времени и на учебу, и на парня, то значит, хватит и на домашнюю работу. Сама себе будешь готовить, стирать и гладить». Я это на всю жизнь запомнила. Так вот, Саня Хватает у тебя сил взрываться, как ты выражаешься, на работе, выгорая там «до нуля», тогда ты должен и дома, для меня, так же выкладываться на полную, а не приходить и падать с видом великомученика.
Интересно, сколько раз нужно пнуть труп, чтоб он встал и захрипел? Санька осторожно поднялся и подошел к Ангелине Павловне вплотную. Ближе, черт побери, ближе Вот так, чтоб бортик столешницы врезался тебе в спину, дорогая. Чтоб отступать было некуда. Ибо ты сделала невозможное, подняла труп на ноги, выдав такой заряд ярости Ха. Вот оно как работает, оказывается. Плюс или минус почти не важно. Как в стихотворении Асадова про летчика, замерзающего в снегах.
Ну, так лови ответную волну.
Я не должен этого тебе, прошептал Санька, сжимая женские плечи. Ты сама освободила меня от этого. Очень давно освободила. Помнишь тот долгий разговор? Нет? Ты сказала, что я выжигаю тебя. Что тебе тяжело жить на таких постоянных и сильных эмоциях, как мои. Ты хотела, чтоб я научился жить без тебя Верного пса, обожавшего тебя до потери пульса, ты оттолкнула, потребовав, чтоб он превратился в кошку, которая гуляет сама по себе и заглядывает помурчать, когда тебе этого хочется И я выполнил твое желание. Невозможно любить и одновременно обходиться без. «Одно другому не мешает» здесь не прокатит, понимаешь?
Санька чувствовал, как под его напором Ангелина Павловна вынуждена выгибаться назад. Звериная волна превосходства мужской силы поднялась в душе, сметая напрочь все моральные защиты. Но последняя, самая сильная блокировка, осталась цела и превратилась в плотину. Слова истины вдруг слетели с Санькиных губ, и он с потухшими глазами сделал шаг назад.
Я выгорел до нуля по отношению к тебе, веришь ли. Ты добилась своего. Я больше не люблю те