Но какая интуиция!.. Неужто и правда, у некоторых женщин сердце вещун? Но не у его собственной жены, увы
А с другой стороны, действительно, чего он поперся на дачи, отдежурив в музее? Распить бутылку можно и в сквере на лавочке, если так загорелось, или уж в гости к себе пригласить, или самому в гости пойти А может, он и сходил в гости?
Супруга продолжала рассказывать о своем совместном с соседкой расследовании.
Батюшки-светы! Соседка оказалась старой знакомой! Бурлаков мысленно перекрестился: к добру или к худу появление в этой истории Людмилы Петровны?
Супруга продолжала рассказывать о своем совместном с соседкой расследовании.
Батюшки-светы! Соседка оказалась старой знакомой! Бурлаков мысленно перекрестился: к добру или к худу появление в этой истории Людмилы Петровны?
В прошлый раз, нужно признаться, она со своими двумя подругами неплохо поработала. Хотя их сыскной метод всего лишь умение слушать сплетни да байки и сводить воедино концы! Да даже и не сводить, их как бы сама судьба подталкивает.
И сейчас, во всяком случае, их поход на «биржу» имел несомненный результат: полицейским «биржевики» ничего бы не рассказали из классовой неприязни. Будем откровенны, ему и самому не пришло бы в голову идти туда за информацией. А так нарисовался некий бывший кореш Игоря Юрьевича Херсонского Виктор Легостаев, вроде бы проживающий на дачах, но не известно, где пребывающий на данный момент. Хоть какая-то зацепка.
А потерпевший пусть пока оклёмывается, выздоравливает. Пару-тройку дней можно его не беспокоить. Бытовуха, не резонансное же преступление.
* * *
Гарику поставили капельницу, нужно было не прозевать, когда закончится раствор во флаконе. Медсестричка Оленька, прощебетав Лиде руководящие указания, упорхнула то ли истории болезней заполнять, то ли вздремнуть в ординаторской. Но, вполне вероятно, на ночное рандеву с молодым симпатичным больным, который ждал ее в одном из укромных больничных уголков старинного длинного двухэтажного здания артюховской городской больницы.
Мужская палата спала, всхрапывая, стеная, вскрикивая. Один тот, что в углу у двери, ругался с кем-то, причем разговаривал вполне членораздельно, изъясняясь отборным матом.
«Даже во сне матерятся. Не маму зовут, не жену все воюют с кем-то. Ну, мужичье!» поражалась Лида. Гарик тоже, бывало, храпел. Когда Лида в шутку пеняла ему утром, он и отшучивался чужой шуткой:
Я не храплю! Мне снятся мотоциклы.
А когда она после регистрации, по бабьей отвратной манере, изредка начинала приставать к мужу на тему, счастлив ли он, он сокрушенно пожимал плечами и тянул задумчиво:
Ну Естественно. А куда деваться!
Она-то знала, что и он счастлив.
Лида изо всех сил боролась со сном. Днем ее подменила Люся, буквально вытолкала домой поесть, помыться и хоть пару часиков вздремнуть. Какой там был сон! В глаза как будто спички вставили! А сейчас мужской храп звучал для измученной Лиды слаще колыбельной.
Она все же провалилась в сон на какое-то время, потом вскинулась, как будто кто в бок толкнул. Нет, слава богу, жидкости в пузырьке еще оставалось прилично! Но если она еще раз вот так отключится запросто прозевает момент, когда пузырек надо будет менять!
Лида, тихонько отодвинув свой стул к стенке, вышла из палаты решила пойти умыться, чтобы прогнать сон. Умывшись, некоторое время постояла у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу.
Несколько неказистых сосен, растущих в больничном дворе, с высоты второго этажа не выглядели однобокими и жалкими, наоборот. Ночь превратила их в роскошных красавиц, а сыплющаяся с неба морось и свет фонарей посеребрили. Словно инеем припорошенные, сверкали они, напомнив Лиде городок ее детства. Не слишком счастливого детства, но и в детстве несчастливом есть моменты, при воспоминании о которых сладко щемит сердце
Зимой по пути в школу сойдешь, бывало, с накатанной дороги, к которой вплотную подступает сосновый молодняк, и, проваливаясь в сугроб, с ближней молоденькой сосенки отломишь ветку с шишками. И весь день она у тебя в парте источает немыслимый хвойный дух, рождая ощущение праздника.
А летом?! Их с братом Вовой довольно часто посылали в гости в деревню к тетке двоюродной сестре отца. Шесть километров лесом, правда, по прямой накатанной дороге, но разве сейчас такое можно представить?! Маньяки, педофилы, киднэпперы, да и все-таки лес!
Конечно, в то время Лида уже была знакома со сказкой про Красную шапочку, но никаких аналогий у нее не возникало. К тому же, она ведь была с братом! И они шли, горланя песни, иногда сходили с дороги и, далеко от дороги не отходя (все же родительские инструкции были суровы и четки), собирали землянику, случались и грибы. Маслята росли под соснами, упругенькие «сопливчики», с приставшей к шляпке сосновой иголочкой.
Иногда проезжала телега, и их подвозили, изредка случалась и машина. Конечно, «милицейских детей» многие в округе знали, но ведь наверняка были у отца недоброжелатели, да и враги. А вот поди ж ты Нет, что ни говори, время было другое, люди другие.
Иногда проезжала телега, и их подвозили, изредка случалась и машина. Конечно, «милицейских детей» многие в округе знали, но ведь наверняка были у отца недоброжелатели, да и враги. А вот поди ж ты Нет, что ни говори, время было другое, люди другие.