Созвездие «Мысль»
Сборник стихотворений
Владимир Конарев
© Владимир Конарев, 2017
ВРЕМЯ ПРОТЕКАЕТ СКВОЗЬ МЕНЯ
Ни зима, ни весна перепутье.
Смело вброд, в сапогах. Сгинь распутье!
И поди ж! Обомлел: Яма диво.
Курам смех в яму ляп! Некрасиво!
Холодна в ней вода, «не целована»:
Знай, шипит в год змеи. Наколдована!
Страх винил сапоги растоптушки.
Гоготал даже гусь в «жирной юшке».
Ни зима, ни весна! перепутье
Надевай сапоги при распутье.
Воспрянем
духом созидания?
Однако
жизнь «засеяна» тоской:
Одни страданья жнут,
а кто покой,
А кто горит
в костре молчания!
Не ищи Судьбу,
не трогай
Прорастёт,
по воле Бога.
В 1985 1987 годах было уничтожено 216000 гектаров виноградников под видом «Борьба с пьянством». «Труд» 4 марта 1989 год.
Виноград на склонах посадили,
Наливались ягоды в гроздях.
Тоннами в заводы увозили.
Шелестели рублики в руках.
Оглянитесь! склоны сиротливы,
Солнце жарким духом обдаёт
Ах, судьба сама несправедливость:
Раскорчёван радости оплот.
И сейчас, под древнею Луною,
Не вздыхают гроздья на юру,
А лоза, согретая душою,
Вброшена на плаху топору.
И ручей, питавший корни влагой,
Не журчит на слонах. Истреблён!
Народились злостные овраги,
Раскроили плодородный склон.
Ну, а «змий зелёный» не изжитый.
Он притих до радостной поры.
Лишь указом опозорен истым.
Корень змия жив! Судьба, смотри!
Проходит Время
мимо нас,
Сует людских,
не замечая,
А мы безделью,
вбросив час,
Его, в свой век,
не возвращаем!!
Помрачнело
небо на закате
Неужели, поле,
я грешу?
Или я бездельник нынче
штатный?
Ах, огрех!
Вот дело в чём?
Вспашу!!!
Повседневная реальность
Смяла душу,
как яйцо!
Виновата ирреальность-
Сей политики лицо!
Не дышать,
ни пальцем трогать,
Как молекула Душа!
Потому вопрос мой Богу:
Провинилась,
что ль, Душа?
Мне вновь кузнечик, в травах сочных,
Включил известный телеграф:
«Ты позабыл прах мамин прочно
Ты, в бренном мире сытый граф!»
Спешу! Спешу вслед тень разлуки,
Туда, где крест железа руки
Вытащить бы Душу из болота,
Беспросветной, серой суеты,
И её расправить для полёта,
Чтоб коснутся мыслью до мечты!
Иль в траве раскинуть вольно руки,
Оттолкнутся и успеть вдали,
Перенять весенние те звуки,
Что мне наслаждение несли.
Постучало в Душу вдохновенье,
Вытащило Душу и лучит.
Лишь оно, оно моё спасенье
Жизнь увереннее длит.
Через сито века
просеваю дни.
Глупая затея?
Пусть!
Они мои!
Сею, просеваю
счастья собираю!
Потому что знаю:
много не бывает!
А пройтись бы в тишине,
С лирическим глаголом;
И «бинтоваться» не стрельбой
Стерильно русским словом!
И, торжествуя в благодать,
Фото на стол и вспоминать:
Ту тишину, Отца и Мать!..
Минут не экономя!!!
Не повторится
холст заката
И танцы бликов
на стекле
Не повторится
образ хаты
Угрюмо клонится
к земле!
Три сестры
Когда проснутся фонари,
Цвета теней прольются,
Тогда и эти три сестры
Моей Душе коснутся!
Втроём присядут на кровать
Кому они не любы?
Им есть, поверьте, что сказать,
Поверьте в это, люди.
Они поймут и страх, и боль,
Растопят лёд разлуки.
У них живой, любезный взгляд,
Надёжнейшие руки.
Они постарше, чем Луна,
Поверьте, кавалеры,
Вам их известны имена:
Любовь! Надежда! Вера!
Устыдимся красной книги
Новостройки «лезут» в парки,
Цикламен почти исчез.
И подснежник для «приварка»
Дядя рынку, под навес.
Средь простора, средь полыни
Средь простора, средь полыни
Плачет птахасирота:
«На земле родной, ранимой,
Жить опасно у куста!»
Устыдимся Красной книги!
К сердцу примем правды суд.
Или нас на, те страницы,
Как реликты занесут!
Я жую
не мамин хлеб.
Угли жаль
остыли.
Печки нет
угас отсвет.
Времена уплыли.
Память открываю
Жажду дотянутся:
В печку, с головою,
Мне бы окунутся.
Я жую
не мамин хлеб.
Печки нет
угас отсвет!
Неуютно мне
и душно.
В моём сердце
пустота.
И сгорает равнодушно
Синим пламенем
мечта.
Вот её совсем
не стала
Скрылась звёздочкой
во мгле.
Осветило,
отмерцало,
Наше счастье на земле.
Чамлык река
С гор кавказских истекает-
Незаметно с родника,
Постепенно выползает
На простор степей река.
У извилистых обрывов
Трёт о них бока, как бык,
Омывает берег илом,
Малахитовый тростник.
Я люблю её прохладу,
Мы знакомы с ней давно!
Рядом, к берегу, присяду
На замшелое бревно.
И её поток расскажет
Бледнолицым облакам:
Как казак земельку пашет,
Где селился в бытность сам.
Как станицы были-жили,
Вдоль зеленых берегов,
Как саман, для хат, месили
Согревались кизяком,
Много что она припомнит,
Откровенно, не тая,
Ведь, всегда стремнина помнит:
Родничок земли, меня.
Искрится
душа озарения
И гаснет
волнение тоски
Беру лист
и с «точки кипения»,
Всплывают построчно
стихи.
А восток розовел,
словно щёки.
Он стыдился:
проспал вышли сроки.
Он умылся росой
ночевала;
Одевался,
спешил в росном зале.
В зорьку вышел:
точь в точь!
Полеводам помочь.
Подрамок свода
чёрен-чёрен.
В нём зёрна звёздные
дрожат,
И рассеваются в просторы
Но кто трясёт?
Хочу я знать!
Сулит надежда:
и цитату,
И настроение
светлый май
Но никогда не виновата
Виновны люди!
Ты их рай!
Помрачнело
небо на закате
Отторгая сумерки,
дышу
Мама! Мама
смерть не виновата.
В шарф души закутался.
Грущу!
Алмазные звёздочки гвозди
Подпорки, под нёбо небес.
Их «шляпки» дрожат, словно грозди
Не это ли поле чудес?!
Я взгляд разомкнул, рассуждая,
О вечном, безмерном, живом.
Путь Млечный проталина к раю?
Иль трасса в космический дом?