Сложнее обстоит дело с квалификацией по бланкетным нормам, отсылающим к некодифицированным и другим подзаконным актам, нередко противоречивым и труднодоступным для правоприменителя (различные инструкции, приказы, правила, положения, издаваемые органами исполнительной власти). В публикациях называлась цифра в 100 тыс. такого рода подзаконных актов[103]. Более всего таких норм в главе 33 УК «Преступления против военной службы»[104]. Нет нужды доказывать, насколько это затрудняет правильную квалификацию преступлений.
В большинстве зарубежных правовых систем уголовное право подразделяется на два вида: кодифицированное и некодифицированное. Первое представлено уголовными кодексами, второе дополнительным некодифицированным законодательством. В ФРГ, например, Strafrecht (уголовное право) подразделяется на Stafgesetzbuch (уголовный кодекс) и Nebengesetzen (дополнительные законы). Некодифицированное уголовное право как раз включает бланкетные уголовно-правовые нормы. Помещаются они не в систематизированном законе, а в бесчисленных законах о земле, атомной энергии и т. д. и т. п. Такая система уголовного права не отвечает принципам Nullum crimen sine lege и Nullum crimen sine culpa.
В Великобритании вообще отсутствует Уголовный кодекс, как и Конституция. Во Франции уголовные законы издают органы исполнительной власти (ордонансы). Англосаксонская система судебных прецедентов продолжает действовать в США и Канаде при наличии достаточно развитого кодифицированного уголовного законодательства. В дискуссиях с коллегами из ФРГ выяснилось, что они в принципе не допускают полную кодификацию уголовного законодательства ввиду его обширной бланкетности. И удивляются, как российскому уголовному праву удается следовать правилу полной кодификации. Между тем проблема не так уж сложна. Чтобы процесс бланкетизации не размывал границ преступлений и проступков, надо четко фиксировать в диспозициях норм УК криминообразующие признаки.
В Великобритании вообще отсутствует Уголовный кодекс, как и Конституция. Во Франции уголовные законы издают органы исполнительной власти (ордонансы). Англосаксонская система судебных прецедентов продолжает действовать в США и Канаде при наличии достаточно развитого кодифицированного уголовного законодательства. В дискуссиях с коллегами из ФРГ выяснилось, что они в принципе не допускают полную кодификацию уголовного законодательства ввиду его обширной бланкетности. И удивляются, как российскому уголовному праву удается следовать правилу полной кодификации. Между тем проблема не так уж сложна. Чтобы процесс бланкетизации не размывал границ преступлений и проступков, надо четко фиксировать в диспозициях норм УК криминообразующие признаки.
При квалификации преступлений по бланкетным нормам первое условие ее правильности установление федерального статуса нормы, к которой отсылает УК.
Федеральный статус нормы, согласно Конституции, относится к системе федерального законодательства. Административное, налоговое и другое законодательство находятся в совместном ведении Федерации и субъектов Федерации (ст. 71 и 72 Конституции). Квалификация преступлений осуществляется по федеральным законам иных отраслей права.
При толковании бланкетных норм УК для правильной квалификации по ним бланкетные признаки оцениваются не изолированно, а в системной взаимосвязи с криминообразующими признаками преступлений, и прежде всего с учетом характера их общественной опасности.
Как известно, характер общественной опасности преступления определяется объектом, содержанием ущерба, формой вины и такими способами действия (бездействия), как насилие, обман, группа, использование служебного положения. Если тот или иной бланкетный признак в трактовке другого отраслевого права не укладывается в характер общественной опасности деяния, то он не должен учитываться в квалификации преступления. Коллизионность исчезнет, если УК, употребляя понятия других отраслей права в ином понимании, оговорит это в примечании к статье либо при описании состава в диспозиции нормы. Например, в примечании 3 к ст. 158 (кража) содержится понятие жилища, которое отличается от трактовки его в Жилищном кодексе.
Вопрос о мере обязательности для квалификации по бланкетным статьям УК предписаний других отраслей права решается доктринальными толкователями по-разному. Одни ученые при коллизионности отдают приоритет УК. Другие считают их равнозначными. Так, Л. В. Иногамова-Хегай пишет, что, когда деяние одновременно нарушает нормы и уголовного и административного права, имеет место «параллельная противоправность»[105]. Н. Н. Пикуров говорит в таких случаях о «смешанной противоправности»[106]. А. В. Наумов считает, что «изменение уголовно-правового запрета может происходить и без изменения уголовного закона как такового, а в связи с изменением нормативных актов других отраслей права»[107].
Полагаем, что ни «параллельной», ни «смешанной» противоправностью нормы УК, по которым только и производится квалификация преступлений, не обладают. Часть 1 ст. 14 УК определяет противоправность преступления достаточно ясно «деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания». Исключительно УК «определяет, какие опасные для лица, общества или государства деяния признаются преступлениями, и устанавливает виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений» (ч. 2 ст. 2 УК РФ).