Тарзан! непроизвольно воскликнул он, словно ожидая, что герой подойдет сейчас к мертвому льву, поставит на поверженного зверя ногу и окрестность заполнит дикий крик победителя, бьющего кулаками по обнаженной груди!
Но нет грудь героя не была обнаженной. К удивлению Сурикова, только что наблюдавшего, как незнакомец стремительной тенью бросался к зверю и от него, тот был облачен в длинную кольчугу и шлем. Если эти доспехи были железными, абориген должен был ходить, едва передвигая ноги. Сам командир только что почувствовал на своих плечах груз лишних ноль два «же», которыми бортовой комп успел порадовать экипаж.
А незнакомец так же легко и стремительно оказался у львиц тех, что (догадался Суриков) лишились жизни не без его участия, и принялся выковыривать что-то из их черепов. Это что-то оказалось сюрикенами непривычной формы, покрытой иероглифами. Михаил и сам когда-то баловался восточной эзотерикой в ее боевой форме но подобных таким конечно видеть не мог.
Незнакомец сказал несколько слов, явно представляясь, и протянул командиру ладонь. Во второй и был зажат один из сюрикенов. Михаил осторожно, но крепко пожал руку аборигену и представился в свою очередь:
Незнакомец сказал несколько слов, явно представляясь, и протянул командиру ладонь. Во второй и был зажат один из сюрикенов. Михаил осторожно, но крепко пожал руку аборигену и представился в свою очередь:
Михаил Сериков.
Незнакомец мягко повторил имя командира, и снова ударил ладонью по собственной груди:
Свет.
Удивительно, но в русском языке такое слово тоже было, и оно означало именно то, о чем подумал Суриков, заглянув в бездонные глаза нового знакомого. Он утонул в них, словно купаясь в небе в лучах солнечного света, так удивительно похожих на волосы героя, сейчас ласково обдуваемых ветерком.
Командир повернулся к товарищам, и первым представил бортинженера.
Володья, мягко повторил за ним Свет; а потом за Кондуровой еще мягче, с придыханием, Аньюта.
Сурикова даже кольнула иголка ревности, но в речи, и взгляде Света не было ничего интимного; он искренне любовался русской красавицей и не более того. Михаилу даже показалось, что в его взгляде промелькнула грусть; словно он вспомнил кого-то близкого. Однако это промелькнуло, и исчезло как только свою ладонь протянул комиссар. Михаил чуть поморщился понял, что непобедимый Кассиус сейчас продемонстрирует фирменный трюк растирание костей руки стоящего против него человека. И неприятный скрип действительно раздался! Быстрый взгляд на улыбающегося по прежнему Света показал с его ладонью все было в порядке. А комиссар посерел казалось он сейчас грохнется в обморок.
Бонго, словно выплюнул Свет, и разжал ладонь.
Комиссар отошел, растирая руку, и шепча что-то под нос. Это наверняка были проклятия на неизвестном Михаилу языке. А вот Свет насторожился. Казалось, он понял негра! Но это длилось неуловимое мгновение; вот что-то другое привлекло его внимание и его ноздри смешно зашевелились. А Суриков и сам ощутил божественный аромат мяса. Экипаж обедал еще на земле. Бутерброды на скорую руку в полете лишь раззадорили аппетит, и сейчас он взывал обратите на меня внимание.
Свет махнул всем рукой, и повел их к другому холму; там их встретил огромный пес неизвестной породы, который «улыбнулся» им страшной улыбкой. Сурикову показалось, что в сторону комиссара, так и державшегося поодаль, улыбка эта была совсем уж свирепой. А Свет уже отодвигал в сторону едва тлевшие угли, и разгребал слой земли, которой были засыпаны под костром два внушительных размера бурдюка. Непонятно откуда в руке хозяина этих мест оказался нож, и вот один бурдюк вспорот. Вырвавшийся из него аромат был настолько сильным и аппетитным, что его содержимое уже исчезло в желудках пяти человек, когда Мыльников, поглаживая себя по животу, вдруг вспомнил:
Вообще-то надо было проверить анализатором
Увы анализатор, как и все остальные приборы, был «мертв». А Володька, махнув рукой, подхватил медный котелок, и отправился к луже, которую недавно выплеснул на берег тонущий космолет. Суриков заметил, как весело сверкнули глаза охотника, и приготовился наблюдать цирковое представление.
Мыльников ограничился громкими проклятиями вода, как уже понял Михаил, была соленой. А толстый прозрачный пласт на озере слой выпаренной жарким солнцем соли. Он тут же восхитился чудесному умению Света передвигаться неслышно, невидимо и стремительно. Охотник только что сидел, скармливая псу последние куски мяса и вот он уже рядом с Володькой, и в руке у него котелок, полный соленой воды. А в другой длинный меч, в первый раз показавший землянам свое хищное лезвие.
Кончик оружия окунулся в котелок, и та вдруг забурлила. А когда Свет вынул из него меч, кончик оружия был покрыт белыми кристаллами соли. Охотник протянул котелок Володе, и тот, отпив, с удивленным восхищением крикнул друзьям:
Вода! Дистиллированная вода!
Теперь рядом с ними оказалась Анюта с Михаилом не так стремительно, конечно. Суриков осторожно дотронулся до лезвия пальцем, защищенным перчаткой, и громко вскрикнул. Громко не от боли умел терпеть а от удивления. Прочнейший материал перчатки, который не пробила бы пуля, легко разрезал допотопный клинок. К Михаилу тут же подскочила Анюта штатный врач экипажа. Она привычно достала из полевого рюкзачка все от же анализатор, который легким нажатием пальца превращался в компактного лекаря. Ее голова тут же поникла у прибора не горела даже красная кнопка, показывающая на полную разрядку батареи.