Он помотал головой, приводя мысли в порядок. Главное, не волноваться
Господин, у вас кровь идёт, сказала ему проходившая мимо девчушка.
Да. Но у меня нет с собой «доктора».
У меня есть. Вот, возьмите.
Павел подивился такой доброте и отзывчивости, но всё-таки взял устройство. Обработал им нос и, когда кровь прекратила течь, вернул «ручного доктора» девушке.
Спасибо.
Пожалуйста А что случилось?
Поговорил с другом.
Девушка наверное, «родом» из какого-нибудь доброго, взращенного на идеализме мира непонимающе смотрела на Павла. Но он не счёл нужным объяснять свои слова повернулся и побрёл к машине.
На полдороги у него зазвонил фон.
Да, слушаю.
Павел Ефимцев? произнёс незнакомый сухой голос.
Это я. В чём де
Молчите и слушайте, перебил его неизвестный собеседник. Ваша жена у нас. Если вы хотите увидеть её живой, вы должны приехать по адресу переулок Трансплантологов, 12. Вам всё понятно?
Нет, я
На вашем месте я бы не артачился. Итак, вы приедете, или нам начать отрезать от неё кусочки?
Тут в трубке послышался чей-то ещё, тоже незнакомый голос. Первый человек уверенно сказал второму: «Я знаю, что делаю», а после опять обратился к Ефимцеву:
Итак, ваше решение?
Я еду, ни секунды не сомневаясь ответил Павел.
Отлично. Запоминайте координаты, второй раз повторять не буду. Подъезд пятый. Код: 4687. Подниметесь на седьмой этаж и два раза позвоните в квартиру слева. Ясно?
Итак, ваше решение?
Я еду, ни секунды не сомневаясь ответил Павел.
Отлично. Запоминайте координаты, второй раз повторять не буду. Подъезд пятый. Код: 4687. Подниметесь на седьмой этаж и два раза позвоните в квартиру слева. Ясно?
Ясно. А
Но он недоговорил. Незнакомец обронил короткую фразу «В таком случае мы ждём вас» и прервал связь.
На двери слева не было номера, но, судя по тому, что соседняя квартира значилась как 1229-я, эта была 1228-й.
Павел какое-то время, несколько секунд, смотрел на древний, электрический звонок с кнопкой. Его очень удивило, что кто-то ещё пользуется таким. Но времени размышлять об этом не было: они ждут его, и неизвестно, на что они готовы ради А ради чего? Ефимцев не мог придумать ни единого рационального объяснения происходящему. Наконец, собравшись с силами, он дважды надавил на кнопку звонка.
Дверь открыли почти сразу же. Тощий невысокий человек, облачённый во всё чёрное, на лице которого была надета маска, махнул Павлу. Ефимцев оглянулся по сторонам никого рядом, никто их не видит и вошёл в квартиру. Тощий человек захлопнул и запер дверь сам, своими руками.
«Ещё один привет из древних времён Да куда я попал?!»
Раздевайтесь и проходите, сказал тощий и скрылся в единственной комнате.
Павел скинул ботинки, сбросил куртку и прошёл следом. На стуле посреди комнаты сидела его жена Виктория. Мужчина присмотрелся, но не увидел на её лице ни синяков, ни ссадин.
Он облегчённо вздохнул однако тотчас напрягся, когда с разных сторон к нему приблизилось ещё три фигуры. Все невысокие, все худые и все в чёрной одежде и масках. Странных, пугающих масках с нарисованными лицами, словно бы размытыми кислотным дождём. Черты расплывались, превращаясь в нечто невыразительное, в лужи грязи. Ефимцев не заметил у подошедших оружия возможно, его не было, а может быть, они спрятали его под одеждой.
Голоса у чёрного квартета, как назвал их про себя Павел, оказались подстать внешности такие же «обезличенные». Правда, у всех разные: у кого-то скрипучий, у кого-то сухой, у третьего шелестящий, а у четвёртого хриплый.
Наконец-то мы встретились, господин Ефимцев, сказал обладатель хриплого голоса.
Да? Павел был изумлён и озадачен. Значит, вы хотели увидеться со мной?
Ну как же, конечно! Не зря же мы м-м пригласили в гости вашу жену которая была столь любезна, что сообщила о вас много интересных фактов, в том числе номер вашего фона.
«Конечно, она ведь была смертельно напугана! Но что они с ней делали?! немедленно врезались в сознание метущиеся мысли. Так, не волнуйся, попытался успокоить себя Павел. С Викторией всё в порядке кажется. Она выглядит хорошо Я заберу её отсюда, не знаю как, но я её выведу! Сейчас главный вопрос в ином для чего я им понадобился?»
Хм Но зачем вам всё это? осторожно поинтересовался Павел.
Очень точный и очень важный вопрос! Хриплый сделал вид, что хлопает, но его ладони не касались друг друга. Он повернулся к подельнику: Объясни ему.
Что вы знаете о мире, господин Ефимцев? проскрипел тот.
О котором?
И опять в точку! громко произнёс Хриплый. Я же говорил, что мы в нём не ошиблись.
Не ошиблись во мне? Я не понимаю
Ответьте сначала на вопрос, который я задал, сказал Скрипучий, что вы знаете о мире? О любом.
Павел бросил взгляд на жену. Когда он шёл сюда, у него даже возникла шальная мысль, что она заодно с «похитителями». Но сейчас по её испуганному, недоумевающему взгляду он понял: всё происходящее удивляет и интригует её не меньше, чем его самого.
О любом? Ну-у протянул Павел, не зная, с чего начать. Наш реальный мир был уничтожен в результате Третьей Мировой, или Ядерной войны. Вся территория Земли оказалась заражена и разрушена. Никто не видел спасения из воцарившегося ада, но одному умному учёному по фамилии Зольденберг пришла в голову революционная мысль: если сознание определяет бытие, то, изменив сознание, мы изменим и бытие. И он разработал галлюцинаторы, они же г-модуляторы. Эти устройства вживляли в мозг новорожденному для того, чтобы те создавали у него видимость другого мира. Точнее, мир в сознании маленького человечка менялся, и он начинал жить в нём, а не на отравленной Земле. Ангелы и демоны, пришельцы и мутанты, роботы в мирах, рождённых галлюцинатором, мог «жить» кто угодно всё зависело от предрасположенности, фантазии, желаний и устремлений человека. И при этом миры, несмотря на свою непохожесть, не противоречили друг другу, а каким-то образом взаимодействовали. Каким этого до конца не могут понять даже учёные. Но они говорят так: пространство похоже на время. Для одного человека минуты могут тянуться бесконечно, а для другого пролетать, будто мгновения. Но вместе с тем оба человека будут жить и действовать в одном и том же мире, не мешая друг другу. Примерно так Естественно, повзрослев, люди узнавали правду ну, то, что мир как бы ненастоящий, однако никому не хотелось жить в заражённом, помеченном смертью хаосе.