О, я ни о чем не жалею.
Это мое личное дело!
Почему это? Я должен был узнать, что тобой движет. Ты врала при приеме на работу, Карна, упрекнул он ее. «Ловцы люди исключительной смелости и душевной силы» Где-то я уже слышал эти слова. Но монастырь Карна, что у тебя произошло? Ты овдовела, так?
Тебя это не касается, заявила она. И ты больше не будешь влезать мне в голову!
Это основное, что мне от тебя нужно, твои воспоминания, возразил он. Без них ты мне вообще не сдалась. Бедная Августина!.. Он рассмеялся. Ты, наверное, первая женщина, которая пришла требовать пострига в таком безапелляционном тоне. Смирение? Послушание? Нет, не слышала. Привыкла, что перед тобой бегают, угождают, исполняют все желания
Верно, не стала она спорить. И ты тоже исполнишь мои требования, если хочешь, чтобы я осталась.
Я весь внимание. Рихард снова опустился на стул и, сложив руки на груди, уставился на Карну.
Она села напротив, гипнотизируя его взглядом. Так и хотелось окунуться в ее глаза снова, но он и так пробыл там слишком долго. Продолжительность надо увеличивать постепенно.
Первое я буду сама выбирать воспоминания, заявила Карна.
Ты не знаешь, что именно мне надо, возразил Рихард.
Ты объяснишь. Я понятливая. И в отличие от тебя понимаю все с первого раза. Второе ты не лезешь в мою жизнь и в мое прошлое.
Я и так узнал достаточно, пожал он плечами. Высшее общество это и Уго понял. Вдова, так? Решила поиграть в трагедию, вместо того чтобы жить дальше, как делают тысячи других женщин. Эгоистка, инфантилка и обманщица. Из тебя получится отвратительная монашка.
А ты Она прищурила глаза и наклонилась над столом. Моральный дегенерат. Но знаешь что? Ты будешь выполнять свою работу на все сто процентов, а я за этим прослежу. Пока я здесь, ты убьешь столько навок, сколько возможно. А потом пройдешь эту проверку, а я уйду в монастырь.
То есть я еще и плохо работаю? насмешливо уточнил Рихард.
Аббатиса так не считает. Но я уже успела убедиться, что она в тебе сильно ошибалась. Так что, ты согласен на мои условия?
Рихард потер подбородок совсем как Августина в воспоминании.
А если еще раз влезешь в мою голову без спроса, процедила Карна ледяным тоном, я собираю вещи и ухожу.
А поторговаться? спросил он. Вдруг это будет вопрос жизни и смерти?
Ты же лучший ловец, последний в своем роде, язвительно напомнила она. Выкарабкаешься.
Ладно, кивнул он и накрыл ладонью пальчики Карны. По рукам.
И сейчас я отправлюсь с тобой, категорично напомнила она, выдернув свою ладонь. Посмотрю, так ли ты хорош.
Карна, правда, тебе не стоит туда идти. Тем более сначала мне надо зайти кое-куда за реквизитом
Тем лучше. Увижу, можно ли занести это в расходы и по какой статье учета.
Прекрасно, усмехнулся Рихард. Тогда иди собирайся. Солнце давно село.
Карна поднялась и, кивнув ему свысока, вышла из кухни.
Рихард закинул руки за голову и потянулся. Во всем теле была легкость, словно он только что принял освежающий душ. Увидеть Августину оказалось приятно. В воспоминании Карны она выглядела неплохо, несмотря на седину. Пять лет он ее не навещал прозвучало как упрек. Что, если Августина предполагала, что он увидит это воспоминание? И те слова о том, что монастырь не путь для Карны, что ей нужна его помощь, предназначались ему?
Можно попробовать уговорить Карну показать ему это воспоминание еще раз. Там было что-то еще Но с ней, похоже, будет сложно договориться.
Потянувшись еще раз, он встал со стула. Грязная посуда осталась в раковине, Грета помоет. Кастрюля внутри была испачкана остатками рагу, а вот крышка отличалась абсолютной чистотой. А ведь рагу готовится долго, осталась бы накипь. Рихард провел пальцем по стенке кастрюли, собирая остатки соуса, и облизал. Вкусно.
Засучив рукава, он открыл дверцу шкафчика под раковиной и вынул мусорное ведро. Овощных очистков, как он и предполагал, не обнаружилось. Зато нашелся скомканный фирменный пакет с витиеватой надписью «Золотой гусь» и изображением упитанной птицы. Рихард свернул его, бросил назад в ведро и пошел в гостиную.
Оружие он хранил на скрытой стойке за дубовой панелью: пистолет с серебряными пулями, кинжал, больше ему сегодня ничего не понадобится.
Ты скоро? выкрикнул он, обувшись и надев пальто. Для монашки ты слишком долго собираешься! Уверена, что хочешь пойти? Предупреждаю, там не лучшее место для тебя.
Твой дом тоже не лучшее место для меня, буркнула Карна, спускаясь по лестнице. Однако я здесь.
Ловец заявил, что любит ходить пешком, и вскоре Карна согласилась опереться на предложенный локоть, потому что улицы Рывни не были предназначены для прогулок. Выяснилось, что Крыжовенный переулок, в котором ютился дом ловца, еще не самая дыра. Сейчас они шли вдоль деревянных домов, просевших в землю до самых окон, а под ногами чавкала густая грязь. Фонари горели через один, и единственным верным источником света была полная луна, повисшая над Рывней щербатой монетой.
Здесь даже не замостили дорогу, пробурчала Карна, придерживая подол длинной юбки свободной рукой.
Удивительная привередливость для монахини, заметил ловец.