Мы сделали маленький пруд, выкопав в поле яму подходящего размера. Набрали в нее воды и вот! получился пруд. Дядя Освальдо брал меня на рыбалку неподалеку. Мы ловили рыбу сетями, часто нам попадались красочные карпы с красными пятнами. Рыба предназначалась для обеда или ужина, но некоторым мы давали отсрочку, запуская их в маленький искусственный пруд. Несколько раз в неделю я доливал туда воду, набирая ее из ручья, протекавшего рядом с домом дедушки и бабушки. Однажды выше по течению какая-то женщина стирала свое белье. Я не заметил, что вода, которую добавлял в пруд, была мыльной. До тех пор, пока рыба не начала хватать ртом воздух на поверхности. В отчаянии я побежал к дяде. Помню свои страдания и чувство вины. Он помог мне переместить рыбу в безопасное место, в бочку с чистой водой. Затем мы вычерпали всю мыльную воду из пруда и заменили ее чистой долгая и утомительная работа. Зато потом карпы и другая мелкая рыбешка могли снова плескаться в своем доме.
Как-то раз мы с дядей Освальдо нашли двух соек. Обстоятельства этой находки потерялись в тумане смутных воспоминаний. Помню только, что это были птенцы. Мы поместили их в большую клетку и старательно заботились о них. Мы назвали их Чип и Чоп. Меня восхищал сине-белый узор на их крыльях, их оживленность и внимательный взгляд, но в особенности их звукоподражание. Они могли имитировать крики других птиц и мой собственный детский смех. Умели разговаривать, повторяя некоторые слова, включая наши имена.
Это было невероятно!
Мы кормили Чипа и Чопа желудями, насекомыми и кусочками мяса.
Я давал имена всем своим животным, даже некоторым цыплятам, которых держала бабушка Катерина.
Один из них мне особенно запомнился: я назвал его Лимпи. Этот цыпленок едва мог стоять на своих лапах. Они были кривыми, возможно, даже немного деформированными.
Мне кажется, Лимпи болен. Можно мне о нем позаботиться? Можно, я возьму его себе? донимал я бабушку.
Ну, мама, отдай его Массимо, сказал дядя Освальдо в мою поддержку, давай поспорим, он сможет его вылечить?
Когда нам удалось ее уговорить, я начал выносить цыпленка на солнце. Каждый день. Я был уверен, что ему это полезно. По вечерам я клал его рядом с дровяной печью. Кормил его и заботился о том, чтобы у него всегда была свежая, чистая вода. Разговаривал с ним. Чрезмерно опекал его. Возможно, даже доставлял ему этим неудобство.
Тем не менее мое сердце и детские способы лечения сотворили чудеса, или мне так казалось. Лапы Лимпи понемногу окрепли. И потом они выпрямились. Он стал увереннее себя держать, затем проходить несколько шагов, делать короткие перебежки. Здоров! Вероятно, цыпленок страдал от какой-то разновидности рахита, которую удалось вылечить. Кто знает, может быть, солнечные ванны действительно пошли ему на пользу.
Он начал бегать, потому что больше не мог вынести твоей заботы, пошутил мой дядя, обняв и приподняв меня.
Он начал бегать, потому что больше не мог вынести твоей заботы, пошутил мой дядя, обняв и приподняв меня.
И мы оба начали смеяться как сумасшедшие.
Бабушка, обещай мне, что мы никогда не съедим Лимпи! умолял я ее однажды.
Такова была неизбежная участь животных, выращенных на ферме. Она улыбнулась и поцеловала меня в лоб. Чтобы скрепить обещание.
Еще мы с дядей ходили искать слизней. Точнее, улиток. Он велел мне надевать сапоги, мы хватали пару ведер и отправлялись на поиски. Выходили, когда дождь почти заканчивался. Мы собирали их килограммами. Дома мы отдавали ведра бабушке. Но втайне я пригоршнями отпускал их на свободу. Я боялся, что дядя Освальдо заметит, но знал, что он никогда меня не выдаст и не отругает.
Иногда мы лежали в засаде рядом с птичьим гнездом. Мы лежали неподвижно и молча, наблюдая, как родители кормят птенцов. Замерев, мы не шевелили ни единым мускулом, чтобы не побеспокоить их.
Мне также нравилось наблюдать за пасущимися коровами. Они излучали такую безмятежность и свободу. Этот образ по сей день согревает мое сердце. Это покой. Природа в гармонии.
В детстве у меня было три увлечения: рисование, любование звездами и помощь животным. Я не выбрал искусство или астрономию. Решил учиться на ветеринара.
Я мечтал путешествовать и лечить животных, может быть, в Африке, среди дикой природы.
Или я мог сосредоточиться на крупном рогатом скоте и работать на свежем воздухе, в деревне.
Присутствие дяди Освальдо в моем детстве укрепило мою любовь к животным и природе.
Мой старший брат-дядя покинул нас совсем молодым.
Я представляю дядю Освальдо в раю, в который он должен был попасть. Я представляю его, вижу, как ветер треплет его длинные волосы, его глаза цвета леса, как певчие птицы, воробьи и сойки летают вокруг него и садятся ему на плечи. Сойки болтают с ним и вторят его смеху.
Глава 8
Домик для Нинны
Нинна менялась.
По прошествии нескольких дней на всем ее теле начала расти шерстка, более или менее равномерно. Сначала она появилась на мордочке, по бокам от носика. Она вылезала в виде множества крошечных пятнышек, похожих на пуговки, которые постепенно разрастались. За короткое время ее маленькое тело в некоторых местах стало похожим на карту. Но вскоре, как на поле, где трава растет на глазах, ежик полностью покрылся густой шерстью. Темные иголки уже отчетливо проявлялись на спине. Нос, уши и когти росли. Она утрачивала детские черты и приобретала взрослый вид. То есть выглядела как взрослый ежик в миниатюре.