Стой! скомандовал я. Непорядок. Выстроились в колону по два! Кто не успеет, получит в морду.
С этими «сынами божьими» я не церемонился. Чем тверже кулак попадающий в глаз, тем больше почтения и благоволения каждый из них начинал испытывать.
Считаю до пяти. Раз, два после счета пять трое неудачников валялись на земле, а остальные даже не дышали.
Непорядок. Повторим. Разойдись.
Теперь уже на земле валялись все кроме Авангура. Этого командира я бить не стал, все-таки мой союзник.
Авангур, поднимай отделение! Хватит им валяться и отдыхать.
Разбитые морды и заплывшие глаза сделали соискателей похожими на банду потерпевшую поражение от соперничающей банды рэкетиров.
Авангур учился быстрее всех. Он стал как хороший сержант в армии прусского короля Фридриха Великого. Понял что я хочу и, подобрав тяжелый сук, стал им вбивать науку в моих новобранцев. На пятый раз отделение построилось быстро. А еще, полежав раза четыре на земле, научилось ходить в ногу. Все кроме Рохли. Но это уже не лечилось. Он понуро тащил мое ведро, став на время путешествия денщиком. Вода там почти закончилась и я послал его за новой порцией. Строго сказал, что если к вечеру, он его не принесет, или принесет неполное, то я найду его и сниму шкуру с живого. Мне все сразу поверили.
Пред строем я произнес великую фразу Суворова. Снабдив ее своим комментарием:
Вы все сейчас ни к чему негодные скоты. Вы просто животные. Даже хуже. Вы дерьмо под ногами смертных. Вы ничего не умеете и ничего не знаете. Но я из вас сделаю если не отличных, то очень хороших хранителей. Поэтому запомните. Главный принцип жизни: «Перед тем как повелевать, научись подчинятся». Запомнили? Маленькая орда будущих богов вразнобой закивала головами.
Нужно отвечать «Так точно, Господин Худжгарх»! Повторите.
Раздалось жалкое разноголосое блеяние баранов и дубина Авангура замелькала среди моих новобранцев.
Вот я же говорил, что вы животные, сурово произнес я. Так блеют только бараны. Авангур, потренируй бойцов.
Я уселся на травке и стал смотреть на учебу. Вскоре я понял одну непреложную истину. «Нецензурная брань и дубина действуют гораздо лучше, чем просто нецензурная брань». У моих бойцов стало получаться все луче и лучше.
Время у меня было. Рохля умотал за водой, а бездельничающие бойцы это стопроцентное ЧП в подразделении. Солдат должен всегда быть занят и должен испытывать страх пред командиром. Поэтому соискатели стали учиться ходить строем.
Так, Бортоломей идет не в ногу, комментировал я. Будем тренировать дальше. А сейчас минута на отдых. За эту минуту подразделение научило Бортоломея ходить в ногу. Хотя он после этого еле держался на ногах.
Тактико-педогагический прием обучения через коллектив всегда работал безотказно. Нарушитель боялся дважды сначала командира, потом мести своих товарищей.
О космос! простонала Шиза. Почему я попала к землянину? Там же мир перевернут с ног на голову. И это только один представитель Земли, а если их будет десять? Я даже боюсь об этом думать.
Все это Шиза вывалила на меня и скрылась.
Земляне ей не нравятся, проворчал я. Много ты понимаешь в армейской жизни! Мы еще песни не учили.
Я не был жестоким и не был сумасбродом. Я был профессионалом среднего армейского звена. Становым хребтом военной машины государства. Без ложной скромности могу заявить, что на таких как я рабочих лошадках держалась армия. Мы могли из никчемного, самого глупого и бесполезного в гражданской жизни человека, сделать героя, готового пойти и без тени сомнения умереть за Родину. И прививался героизм не на политинформациях, а на тактическом полигоне и в повседневной жизни. Простым методом рассказ, показ, тренировка. И попробуй тут схитрить. За промах и лень одного пострадает все отделение, за отделение взвод, за взвод рота, за роту батальон. И боец идет на подвиг и учится правильно воевать, не потому что добросовестен и честен, а потому что боится меня, своего командира, и своих товарищей. И этот страх является сильнейшей мотивацией быть успешным. Не я это придумал. И не командиры моих командиров. Это придумали далеко до нас. И самые успешные армии в мире использовали этот принцип. Десяток несет ответственность за проступок одного. Римские легионы, Тумены Чингисхана и тысячи Тамерлана.
А кто были эти соискатели? На мой взгляд самыми никчемными созданиями, наделенными частичкой божественности. Если человек рождался от матери, он рос и впитывал отношения и принципы той среды в которой рос. Там он учился понимать что хорошо, что плохо. Учился жить и выживать. А что могли впитать и чему могли научиться эти парни в этой изоляции, оторванные от обычной живой среды, не знающие ограничений? У них даже не было страха перед смертью. Поэтому мой опыт говорил мне, что если я хочу добиться от них признания своего главенства сейчас и в дальнейшем нейтралитета, по меньшей мере, надо действовать предельно просто, решительно и даже жестоко.
Перед уставшим строем я выступил с краткой речью:
Сейчас, дерьмо, будем учить походную песню. Запомните еще истину. Для вас я командор. Тот, кто вами командует. И еще. Нам песня строить и жить помогает.