Да и сами репортажи оставляли желать лучшего. Американские операторы без конца показывали выступления лишь «своих» спортсменов. Одна из газет опубликовала письмо, присланное жительницей какого-то маленького городка руководству ТВ-компании, обслуживавшей Игры. «Я очень благодарна вам за возможность увидеть всех наших спортсменов, писала американка. Но иногда, знаете ли, хочется посмотреть и на тех, кто выигрывает медали»
Апофеозом этого бреда для меня стал один из гимнастических финалов. В гимнастике соперники очень редко проявляют недоброжелательность по отношению друг к другу, сколь бы жесткая борьба ни разворачивалась между ними на помосте. Зрители, как правило, тоже поддерживают всех без исключения. Особенно тех, кто падает. Это легко объяснить: слишком жесток этот вид спорта. Слишком тяжелой ценой достаются медали и звания. Слишком рано там начинают понимать, что такое боль и какими страшными могут быть травмы. Когда же в Атланте с бревна в самом начале комбинации, не попав ступней на снаряд, упала россиянка Оксана Ляпина, зал в едином порыве взревел от восторга.
Так что каждую из выигранных в Атланте российскими спортсменами золотых медалей можно было смело причислять к подвигу.
Глава 2. Человек-загадка
До начала Игр вряд ли бы во всем спортивном мире нашелся человек, который мог подумать, что золото на обеих дистанциях баттерфляем может достаться кому-либо, кроме Дениса Панкратова. К тому времени он уже был чемпионом и рекордсменом мира и потрясал публику не только своими результатами, но и совершенно необычной техникой прохождения дистанции: половину первого 50-метрового отрезка Денис проплывал под водой, работая одними ногами, и только на этом опережал ближайшего соперника на корпус.
Когда российская делегация еще только летела в Атланту из Москвы, в салон эконом-класса заглянул президент Олимпийского комитета Виталий Смирнов. Разговорился о чем-то с главным тренером по греко-римской борьбе Михаилом Мамиашвили и вдруг кивнул на сидящего рядом пловца: «Вот этот парень едет выигрывать две золотые медали»
На Олимпийских играх в Барселоне от Дениса тоже ждали медали. Как минимум серебряной. Но там он остался шестым. Почему я никогда особенно не интересовалась. Для газеты требовались интервью с теми, кто победил, а дружеского общения у нас не получалось. Денис оставался единственным из всей команды, кто упорно, несмотря на не бог весть какую разницу в возрасте, продолжал величать меня на вы. Все мои попытки объяснить ему, что при такой форме общения я чувствую себя крайне некомфортно, разбивались об одну и ту же фразу: «Я так привык» И это сохраняло дистанцию в отношениях.
Разоткровенничался он лишь однажды в 1995-м, на одном из летних турниров по плаванию, где я по обыкновению, помимо журналистской работы, выполняла в команде функции переводчика, менеджера, мамки, няньки и «прислуги за все». Панкратов тогда установил свой первый мировой рекорд, плюхнулся без сил на кем-то подставленный стул и, обращаясь ко мне, прошептал: «Расскажите им что-нибудь обо мне сами, пожалуйста. Я что-то совсем ничего не соображаю».
Журналисты там бегали за Панкратовым и за его тренером Виктором Авдиенко стаями. Громогласно восхищались нестандартной для дельфиниста техникой, и, сами того не желая, усадили Авдиенко на его любимого конька: о тонкостях стилей своих подопечных волгоградский тренер всегда мог рассуждать часами. В итоге он настолько заморочил журналистам голову, что в отчете французской LEquipe появилось следующее: «Панкратов это не что иное, как хорошо отлаженная и чудовищно мощная машина, которая управляется головой и способна развивать любую скорость».
Мне Авдиенко тогда рассказывал совсем другое. Отбесновавшись после рекордного заплыва своего ученика на трибуне и чуть не поломав мне ребра объятиями («Ты что, ничего не понимаешь? Он мировой рекорд установил!!!»), он вдруг заговорил о том, что дети из благополучных семей в спорт не приходят. А идут туда большей частью те, кому нечего есть. Поэтому он и переживает за своих ребят по-сумасшедшему. Защищать-то их некому.
Рассказал и о том, как много лет назад двенадцатилетний Денис неудачно упал в летнем лагере, перерезав запястье осколком бутылки, которая валялась в траве. И он Виктор волок его на себе через лес, на шоссе, и ни одна машина не хотела останавливаться
Сам же Панкратов, которого я все-таки, когда схлынули эмоции, заставила отвечать на свои вопросы, вдруг сказал, вспоминая о Барселоне:
Я никогда и никому не говорил об этом, но у меня ведь там все деньги украли. Это обнаружилось буквально за десять минут до отъезда в бассейн. Понимаете, сейчас бы плюнул и забыл. А тогда У меня мама всю жизнь, когда еще нормальные деньги были, сто шестьдесят рублей в месяц получала, меня тянула, и те мои деньги были первой в жизни премией, которую я заработал на соревнованиях. Полторы тысячи долларов Я их в Барселону и привез-то, чтобы что-то домой и для мамы купить. А самым гнусным во всей этой истории было то, что деньги пропали в Олимпийской деревне, где, кроме своих, никого не было. Это меня очень здорово выбило тогда из колеи