В библиотеке было так темно, всюду тени, свет погашен Может, и не ел мистер Мортман никаких мух. Может, он вытаскивал их из банки и скармливал своим любимицам-черепашкам.
Может, мне только почудилось, что он их ел.
Может, и башка его не раздувалась, точно воздушный шар. Может, и глаза из глазниц не выскакивали. Может, это все был обман зрения, вызванный темнотой, пляской теней и игрой блеклого серого света.
Может, мне пора выписать очки.
Может, по мне дурдом плачет.
Люси, ну-ка вниз, за стол! крикнул снизу папа.
Ладно. Иду.
Спускаясь по лестнице, я чувствовала, что у меня ум за разум заходит.
За ужином я мистера Мортмана не поминала. Как ни странно, эту тему подняла мама.
Какую тебе книгу задали на этой неделе? поинтересовалась она.
«Франкенштейна», ответила я.
Папа страдальчески застонал.
Опять монстры! покачал головой он. Тебе мало, что ли? На каждом шагу они тебе мерещатся! Теперь еще и читать о них будешь?
У папы на редкость мощный бас. У папы вообще все мощное. Да и вид весьма внушительный: широченная грудь, мощные ручищи. Разорется весь дом ходуном.
Молодец, Рэнди, вылущил фасоль, вмешалась мама, спеша сменить тему.
После ужина я помогала папе помыть посуду. Потом поднялась к себе в комнату почитать «Франкенштейна». Я смотрела старый фильм по телику, так что более-менее представляла, что там будет. Это про ученого, который создал монстра и оживил его.
Вот это по мне.
В смысле, я на это надеялась.
К своему удивлению, в комнате я обнаружила Рэнди, который сидел на кровати, дожидаясь меня.
Ну чего тебе? спросила я, недовольная, что он ошивается в моей комнате.
Расскажи про мистера Мортмана, попросил он.
По его лицу было видно, что ему страшно и в то же время интересно.
Я присела на край кровати. И поняла, что мне ужасно хочется кому-нибудь рассказать о случившемся в библиотеке. Так что я поведала Рэнди всю историю, начав с того, как вернулась за забытыми роликами.
Рэнди прижимал к груди мою подушку, чуть дыша. Похоже, моя история его здорово напугала.
Я успела дойти до того, как мистер Мортман запихнул в рот пригоршню мух. Рэнди охнул. Его явно замутило.
Люси! В комнату влетел разъяренный папа. Да что с тобой такое?!
Ничего, пап, я
Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не пугала Рэнди своими глупыми россказнями про монстров?!
Глупыми? взвизгнула я. Но, пап, эта правдивая!
Он гадливо скривился, смерив меня испепеляющим взглядом. Я все ждала, когда у него огонь рванет из ноздрей.
Я я вовсе не испугался. Честно! вступился за меня Рэнди. А сам весь дрожит, бедняга, бледней подушки, которую мнет в руках.
Последнее предупреждение, отрубил папа. Кроме шуток, Люси. Я действительно вне себя.
Он вышел из комнаты и исчез внизу.
Я уставилась в дверной проем, где он только что стоял.
А уж я-то как вне себя, думала я.
Никто в этой семье не верит мне, когда я серьезна!
В тот момент я поняла, что у меня не осталось выбора.
Я должна доказать, что я не лгунья. Я должна доказать, что я не сумасшедшая.
Я должна доказать маме и папе, что мистер Мортман действительно монстр.
7
Что это? спросила я Аарона.
Дело было неделю спустя. Я шла мимо его дома, держа путь в библиотеку на очередную сходку «Начитанных рейнджеров». И остановилась, увидев Аарона во дворе. Он кидал синий диск и ловил, когда тот отлетал обратно.
Это такой фрисби на длинной резинке, пояснил он. Кинул, и диск тут же отлетел назад. Аарон не поймал его, диск улетел ему за спину, потом вернулся и бац его по макушке!
Ну, не так вообще-то надо, пробормотал Аарон, покраснев. Он принялся развязывать узел на толстой резинке.
Можно с тобой поиграть? спросила я.
Он помотал головой.
Не. Тут, видишь, на одного рассчитано.
Фрисби для одного? удивилась я.
Ага. Не видела рекламу по телику? Сам с собой играешь. Кинул-поймал.
А если кому-то захочется поиграть с тобой? не отступалась я.
А нельзя, ответил Аарон. Он для такого не предназначен.
По-моему, это полная чушь. Но Аарон, похоже, и в ус не дул. Так что я распрощалась с ним и продолжила путь в библиотеку.
Стоял чудесный солнечный денек. Окружающий мир казался светлым и радостным, сияя золотом и зеленью лета.
Библиотеку же, как обычно, окутывали синие сумерки. С того страшного дня я там ни разу не бывала. Хотя вру, разок забежала по-быстрому забрать ролики. Взойдя на тротуар, я задрала голову, разглядывая мрачное здание, и меня пробрала внезапная дрожь.
Весь мир здесь казался мрачнее. Мрачнее и холоднее.
Может, это просто игра воображения?
Вот и поглядим. Посмотрим, что реально, а что нет.
Я сняла с плеч рюкзачок и, держа за лямки, подошла к парадному входу. Глубоко вздохнув, отворила дверь и вошла.
Мистер Мортман, восседавший за своим столом в читальном зале, как раз заканчивал беседу с другой участницей «Рейнджеров». Это была моя школьная знакомая Эллен Бордерс.
Я наблюдала за ними, стоя на другом конце длинного ряда стеллажей. Мистер Мортман прощался с Эллен. Он подал ей золотую звезду. Потом пожал ей руку, причем я заметила, как Эллен сдерживает гримасу. Опять у него, видно, ручонки потные.
Эллен что-то проговорила, оба расхохотались. От всей души. Она еще раз попрощалась и направилась к выходу. Я вышла из своего укрытия, поздоровалась и спросила: