Она шла по тротуару прямо на меня, очень хорошо одетая, сильно накрашенная, ведя на натянутом ремешке вычурно и безобразно остриженную собаку средних размеров. Алиса была так же прекрасна издалека, как обычно, но мне показалось, что в ее походке не было прежней великолепной гибкости, которую я знал. Когда я приблизился к ней вплотную, я заметил, что глаза ее как будто несколько потускнели; но все это, я думаю, было бы неуловимо для человека, который раньше не знал и не помнил ее, как я.
Здравствуй, Алиса, сказал я.
Здравствуй, миленький, ответила она своим медленным голосом с коротким звуковым оживлением в нем, для нее обычно нехарактерным. Искренне рада тебя видеть. Что ты поделываешь? Я так давно тебя не видала.
У меня все по-прежнему, сказал я. Что-нибудь выпьешь?
Мы вошли с ней в кафе.
Твою собаку зовут Боби? спросил я.
Да, я его назвала так, но теперь его зовут Дик.
И она объяснила мне, что назвала собаку Боби, но тот, кто его подарил, настаивает на имени Дик. Хорошо, пускай будет Дик, не все ли мне равно?
Что ты делаешь?
Я теперь артистка.
Артистка? сказал я с изумлением. Скажи, пожалуйста, в какой области?
Я в мюзик-холле. Она произносила: «музик-аль».
Что же ты там делаешь?
Немного танцую.
Голая?
Нет, как ты можешь думать?.. Носятся такие маленькие штучки на
Да, я понимаю. Хорошо зарабатываешь?
О, дело не в этом, артисты люди почти бескорыстные, что там
Да. А старик что он делает?
Не знаю, какие-то коммерческие предприятия.
Расскажи мне, что с тобой случилось с того времени, когда мы расстались, сказал я. Ты знаешь, что меня интересует все, что тебя касается.
Она рассказала. Вначале она довольствовалась случайными клиентами, которых она выбирала, потом переменила несколько постоянных более или менее постоянных покровителей. Она объясняла эти перемены тем, что ни один из ее покровителей ей не нравился, но мне показалось, что это неправда.
Скажи мне правду, сказал я. Ты знаешь, что мне ты все можешь сказать, это редкий для тебя случай быть откровенной.
Хорошо, сказала она. Так вот, я не хочу от тебя это скрывать. Это вызывает у меня отвращение.
Что «это»?
Спать с мужчиной. Меня это совершенно не интересует.
А твой старик?
Это другое дело. Я тебе объясню.
И она рассказала, что ее теперешний покровитель пожилой и больной человек.
Ему многого не нужно, и потом, он не совсем нормальный.
Как ненормальный? Почему?
Она сидела, положив локти на стол, прямо глядя на меня своими прекрасными, спокойными глазами, и говорила о том, как ее «друг» впадает каждый раз, когда ее видит, в бессильное и тихое исступление.
Он всегда говорит: какая греза! Ты королева грез. Ты понимаешь он за эти грезы деньгами платит. И потом еще говорит «томление», и потом «опьянение обладанием» и всякую другую хреновину. Но насчет результатов это другое дело, удается один раз из четырех.
По крайней мере он нетребователен.
Это да, с оживлением сказала Алиса, я за это его и ценю. Если бы он был, как другие, это было бы ненадолго.
Она жила теперь в хорошей квартире недалеко от бульвара Инвалидов, у нее были кое-какие деньги, иногда она ездила за город со своим покровителем на автомобиле, и вообще, казалось бы, у нее было все, чтобы чувствовать себя счастливой. Но она не была счастлива, ее ничто не интересовало. Она пыталась читать, как она мне сказала, и я вспомнил Флобера, которого я приносил Ральди для нее, но книги ей казались скучными.
Голая?
Нет, как ты можешь думать?.. Носятся такие маленькие штучки на
Да, я понимаю. Хорошо зарабатываешь?
О, дело не в этом, артисты люди почти бескорыстные, что там
Да. А старик что он делает?
Не знаю, какие-то коммерческие предприятия.
Расскажи мне, что с тобой случилось с того времени, когда мы расстались, сказал я. Ты знаешь, что меня интересует все, что тебя касается.
Она рассказала. Вначале она довольствовалась случайными клиентами, которых она выбирала, потом переменила несколько постоянных более или менее постоянных покровителей. Она объясняла эти перемены тем, что ни один из ее покровителей ей не нравился, но мне показалось, что это неправда.
Скажи мне правду, сказал я. Ты знаешь, что мне ты все можешь сказать, это редкий для тебя случай быть откровенной.
Хорошо, сказала она. Так вот, я не хочу от тебя это скрывать. Это вызывает у меня отвращение.
Что «это»?
Спать с мужчиной. Меня это совершенно не интересует.
А твой старик?
Это другое дело. Я тебе объясню.
И она рассказала, что ее теперешний покровитель пожилой и больной человек.
Ему многого не нужно, и потом, он не совсем нормальный.
Как ненормальный? Почему?
Она сидела, положив локти на стол, прямо глядя на меня своими прекрасными, спокойными глазами, и говорила о том, как ее «друг» впадает каждый раз, когда ее видит, в бессильное и тихое исступление.
Он всегда говорит: какая греза! Ты королева грез. Ты понимаешь он за эти грезы деньгами платит. И потом еще говорит «томление», и потом «опьянение обладанием» и всякую другую хреновину. Но насчет результатов это другое дело, удается один раз из четырех.
По крайней мере он нетребователен.