Он дошел до rue Boileau, остановился на секунду у сорок четвертого номера, поднялся по лестнице на второй этаж и открыл ключом дверь. В квартире были спущены ставни, было полутемно. Голос Лизы сказал:
Сережа?
Сергей Сергеевич мгновенно остановился, Лиза назвала его по имени, но он не мог ошибиться в интонации: таким голосом она никогда к нему не обращалась. Невероятная мысль промелькнула в его мозгу, он встряхнул головой. На полу в передней он заметил маленький кожаный чемодан.
Это я, сказал он и вошел.
Лиза лежала в кровати; волосы ее были распущены, лицо в полутьме казалось еще более смуглым, чем всегда. Она увидела в просвете двери знакомую широкую фигуру. Приподнявшись на локте, сказала задыхающимся шепотом:
Уходи, уходи сейчас же, ты слышишь? Я умоляю тебя, уходи!
Я не знаю, надо ли мне уйти, сказал Сергей Сергеевич. У него болело сердце, ему было холодно и нехорошо, и он успел с удивлением подумать, что эти ощущения он испытывал в первый раз в жизни.
Уходи, ты губишь меня! В голосе Лизы слышались слезы. Сережа, повторила она, милый, уходи!
Сергею Сергеевичу показалось, что во входной двери щелкнул ключ, но он подумал, что это послышалось ему. Медленным голосом он сказал:
Лиза, ты была моей любовницей много лет
Лиза рыдала, уткнувшись головой в подушку. Сергей Сергеевич услышал движение в передней, обернулся и увидел Сережу, который стоял со свертком в руках и слышал его последние слова.
Я думал, ты в Англии, как сквозь сон сказал Сергей Сергеевич.
Но Сережи уже не было, он бросил сверток и выбежал из квартиры.
Боже мой, какой ужас! сказал Сергей Сергеевич.
Он сел в кресло и долго молчал. Плечи Лизы все время тряслись и вздрагивали. Сергей Сергеевич посмотрел на нее невидящими глазами. Наконец он сказал:
Лиза, как ты могла это сделать?
В комнате становилось совсем темно, за окном наступали быстрые сумерки. Было тихо, слышалось только учащенное дыхание Лизы. Отчаяние, охватившее ее с той минуты, когда в двери появился Сергей Сергеевич, не прекращалось, она не могла говорить. Наконец она подумала, что единственный шанс спасения это рассказать все Сергею Сергеевичу, затем найти Сережу и объяснить ему, что все неважно, кроме ее любви к нему, что как бы ни казались непоправимы некоторые вещи
Она рассказала Сергею Сергеевичу в комнате было уже совсем темно, никто из них не подумал зажечь свет все, что произошло на юге, во всех подробностях, и прибавила, что вне ее любви к Сереже для нее мир не существует. Она сказала, что знает о всех препятствиях к этому об ужасном родстве, о разнице возраста, о том, что это вообще кажется невозможно и чудовищно, и вместе с тем если этого не будет, то жизнь, конечно, теряет всякий смысл.
Хорошо, Лиза, сказал из темноты голос Сергея Сергеевича, но это все о тебе. Я понимаю, что тебе очень тяжело. Надо, однако, подумать о Сереже прежде всего.
Для него все так же, как для меня, без меня он не представляет себе существования.
Она рассказала Сергею Сергеевичу в комнате было уже совсем темно, никто из них не подумал зажечь свет все, что произошло на юге, во всех подробностях, и прибавила, что вне ее любви к Сереже для нее мир не существует. Она сказала, что знает о всех препятствиях к этому об ужасном родстве, о разнице возраста, о том, что это вообще кажется невозможно и чудовищно, и вместе с тем если этого не будет, то жизнь, конечно, теряет всякий смысл.
Хорошо, Лиза, сказал из темноты голос Сергея Сергеевича, но это все о тебе. Я понимаю, что тебе очень тяжело. Надо, однако, подумать о Сереже прежде всего.
Для него все так же, как для меня, без меня он не представляет себе существования.
Я понимаю. Но ему семнадцать лет, ты первая женщина в его жизни. Вспомни твой первый роман, что от него осталось? Нет, мне кажется, пожертвовать Сережей, даже для тебя, нельзя.
И Сергей Сергеевич сказал, что, по его мнению, следует все объяснить Сереже, убедить его в том, что нельзя строить жизнь на невольном преступлении и что надо забыть об этом.
То есть ты хочешь, чтобы я отказалась от него?
Я этого требую, сказал Сергей Сергеевич. Ты не привыкла к каким бы то ни было требованиям с моей стороны. Но вот, первый раз в жизни, я требую от тебя этого отказа.
Ты не понимаешь, что ты говоришь.
Но Сергей Сергеевич настаивал. Он говорил о том, что всякий настоящий человек, и особенно человек, который любит, должен найти в себе силы для личной жертвы, отказаться от себя, чтобы не губить того, чье существование кажется ему самым ценным.
Ты так говоришь, ты можешь так говорить только потому, что не понимаешь, что такое любовь. Любовь это значит, что ты не можешь жить без этого человека, не хочешь жить, хочешь умереть, ты понимаешь?
Понимаю. Надо отказаться.
Тебе легко об этом говорить!
Нет, Лиза, не легко. Я тебя давно люблю, и, ты видишь, я отказываюсь от тебя. Я даю тебе полную свободу все что угодно, кто угодно, но только не Сережа.
Лиза подумала, что наступила наконец минута, которой она всегда так боялась, когда эта рассуждающая машина пришла в действие. Она почувствовала, что никакие просьбы на Сергея Сергеевича не подействуют. Но она сказала: