Я спустилась во двор. Альберт послушно сидел в машине. При виде меня он просиял видимо, решил, что все неприятности позади. Я сделала ему знак оставаться на месте и вошла в соседний подъезд, перед этим бросив взгляд на окна. Ночь близилась к рассвету, но в доме все еще спали. Все, кроме кого-то на третьем этаже. Именно там горел свет. Отлично, нанесем визит в тот момент, когда Виктор Бураков этого не ждет. Теперь я знаю, как он выглядит невысокий лысоватый дядька с короткой шеей и в очках. Так что не ошибусь.
Интересно, чем он занят? Сидит за столом и пересчитывает бриллианты, вооружившись лупой? Или пьет водку, стараясь заглушить голос совести? Спешно пакует вещи, чтобы бежать за границу? Вот сейчас и узнаем.
Я поднялась на третий этаж и подошла к нужной квартире. Приложила ухо к деревянной старомодной двери, но внутри было тихо. Замок был плевый, такой можно открыть без проблем, что я и проделала.
Квартира была почти такая же, как у Филаткиной, маленькая, только очень неухоженная. Сразу видно здесь проживает старый холостяк.
Я заглянула в крохотную кухню, где меня приветствовали только тараканы.
Когда я толкнула дверь в комнату, изнутри раздался вопль:
Я ничего вам не скажу!
А я-то гадала, где уцелевшие люди Козыря. Вот, значит, куда они отправились. Отступать было поздно. Не прощу себе, если не узнаю развязки этой истории.
Они были здесь и Монгол, и третий.
Здоровенный бандит склонился над стулом, к которому был привязан лысоватый плотный очкарик преклонного возраста.
Третий скорчился на диване видимо, бывшего бухгалтера Козыря сильнее помяло взрывом Колиной динамитной шашки, потому что вид у него был краше в гроб кладут. Вадим Михайлович выглядел без преувеличения зеленым, то и дело кашлял и сплевывал в платок.
Странно, но Виктор Бураков никак не отреагировал на мое появление. Видимо, все события этой ночи казались ему кошмарным сном. Да и бандиты отнеслись к моему присутствию удивительно равнодушно. Да, нам всем в эту ночь здорово досталось
Так, Монгол бросил на меня быстрый взгляд и тут же вернулся к своему занятию. А занят он был тем, что держал в руке утюг. Я напряглась, но потом сообразила, что агрегат не включен в розетку, а значит, я успела вовремя и застала самую первую стадию запугивания и допроса.
Лучше скажи сам, пока мы их из тебя клещами не вынули, посоветовал хозяину квартиры третий, сплевывая в платок алую кровь.
Да вы что! Бураков затравленно оглядел своих мучителей. Нет у меня никаких бриллиантов. Я их не нашел. Старуха снова их запрятала!
Да вы что! Бураков затравленно оглядел своих мучителей. Нет у меня никаких бриллиантов. Я их не нашел. Старуха снова их запрятала!
Третий завозился на диване. Его лицо выражало такую лютую злобу, что Бураков взвизгнул:
Да не брал я! Вы обыщите, обыщите, если не верите!
Нет, ты погляди, Монгол, какие жадные бывают люди. В чем душа держится, а туда же: «Не скажу, хоть режьте. Спрятал так, что вы тайник никогда не найдете! Это мое!»
Не говорил я такого! заволновался Виктор Бураков. Я бы все отдал, но у меня нету!
Да ты столько лет ждал, зараза, ласково произнес Монгол, поднося утюг к носу пенсионера. Думаешь, поверим тебе?
Как это ты раньше не вызнал, где камни? сквозь мучительный кашель прохрипел третий. Старуха же тебе доверяла.
Доверяла, но про камни ни слова, закивал Бураков. Я же не мог в открытую. Она сразу замолкала, как только я наводил разговор на Козыря или ее работу в «Фортуне». Потом несколько недель не приходила. Ну, я и перестал. Понял она боится. Просто ждал, наблюдал за ней.
Виктор Бураков обиженно протянул:
Она меня на крючке держала. В напряжении. Иногда говорила, что очень скоро у нас будет все, что мы пожелаем. Или что надо бы присмотреть недвижимость в Праге. Или спрашивала, какую машину я хочу. Дразнила, понимаете?
Зачем ты ее прикончил, падаль? поинтересовался третий.
Боялся, что она камни не отдаст, признался Бураков. А я столько ждал
Мы дольше ждали, отрезал Монгол и включил утюг в розетку.
Я не успела вмешаться. Просто не успела ничего предпринять. Пенсионер вдруг обмяк в кресле.
Эй, ты чего? удивился Монгол.
Я кинулась к пожилому мужчине.
Не мешай! бросила я бандиту, и амбал с утюгом посторонился, пропуская меня. Монгол подумал и выключил утюг. А я одним движением разрезала веревки, позволила телу соскользнуть на пол, уложила на спину и принялась делать убийце искусственное дыхание и массаж сердца.
Спаси его! просипел третий. Слышь, вытащи его, получишь пятнадцать процентов.
Не утруждая себя подсчетом, сколько будут составлять эти пятнадцать процентов в денежном эквиваленте, я продолжала попытки реанимировать мужа Филаткиной.
Вызывать «Скорую» я даже не пыталась. В таких случаях счет идет на минуты, а в нашем городе «Скорая» ездит медленно. К Буракову уж точно не успеет. Он уже мертв.
Прошло не меньше пятнадцати минут до того момента, как я прекратила попытки оживить убийцу. Утерла пот со лба и поднялась на ноги.
Все, устало сказал я. Вы его прикончили. С чем вас и поздравляю.
Выстрел из моего пистолета прозвучал негромко. Пуля попала Монголу точно между глаз вряд ли Вадим Михалыч так снайперски точно стрелял, скорее всего, это была случайность. Рука третьего порядком тряслась, тяжелый «Глок» он удерживал с трудом.