Добрыня вскинул обрез и выстрелил. Крупное тело женщины было легкой мишенью. Поскольку стоял бандит близко, стрелял почти в упор, а ствол был заряжен крупной картечью, Муромцева умерла почти мгновенно.
Я использовала этот момент для того, чтобы начать действовать.
Если бы я знала, что Зою сейчас будут убивать, я среагировала бы на пару секунд раньше. Но Добрыня не дал мне этого шанса.
Зато сейчас, пользуясь тем, что оружие было разряжено, а все, кто находился в комнате, на мгновение оглохли от грохота выстрела, я бросилась в ноги Добрыне. Большой вес бандита работал против него пытаясь удержаться, он покачнулся и с грохотом, ломая мебель, повалился на спину. Миг и я уже сидела на нем. Падая, он не выпустил обрез, и теперь я схватилась с мужиком, втрое превосходившим меня в силе и вдвое в весе, за бесполезное разряженное оружие.
Коля Муромцев тоже не терял время даром и использовал подвернувшийся шанс. Правда, использовал его несколько странно с тонким заячьим криком хозяин дома бросился к двери, рванул ее на себя и исчез за порогом, в темноте.
Колина судьба сейчас тревожила меня меньше всего. Да и о своем противнике я не слишком волновалась Добрыня лежал оглушенный падением, дезориентированный и почти безоружный. Куда больше меня волновали Монгол с его ручищами и третий с моим собственным пистолетом. Оставалось надеяться, что они не обладают моей выучкой и не привыкли реагировать так быстро на меняющуюся ситуацию. Последние двенадцать лет они провели на зоне, порядком растеряли криминальные навыки, да и возраст опять же
Добрыня так вцепился в обрез, как будто от этого зависела его жизнь. Я наконец позволила ему завладеть оружием. И когда обе руки у моего противника оказались заняты, я выхватила нож из висевших у него на ремне ножен и одним движением вогнала его под подбородок бандита. Выхватила обрез из обмякших рук он был не заряжен, но зато его можно было использовать как дубину и тут мне в основание черепа ткнулся ствол моего собственного «Глока».
Замри. Хватит уже.
Я застыла. Эх, мне не хватило всего нескольких секунд. Недооценила я выучку людей Козыря. Видимо, он как следует натаскивал свою банду.
Слезай с него, приказал мне третий. Ты свое дело сделала.
Я медленно поднялась на ноги.
Брось ствол, пробасил Монгол. В отличие от многих известных мне кретинов могучего сложения, этот обладал завидным благоразумием. Он держался от меня на порядочном расстоянии. Третий держал меня под прицелом, и было видно, что он не промахнется, если что. Я отбросила обрез в угол.
Откуда ты такая выискалась, сплюнул в сторону третий.
Все бабы такие, философски заметил Монгол. Кивнул в сторону Зои Муромцева сидела на диване с открытым ртом, из которого стекала темная кровь. Эта не лучше, но им обеим далеко до моей бывшей.
Слушайте, забудьте про эти проклятые бриллианты! сказала я. Все равно вы не сможете легально существовать, особенно после того, что вы тут устроили.
Я покосилась на Муромцеву, застывшую на диване. Крови было столько, что она стекала на пол и уже подбиралась к нашим ногам.
Уходите. Оставьте в покое старуху с попугаем, и я обещаю, что не стану вас преследовать.
Слышь, Монгол, она нам еще угрожает! развеселился третий.
Кончай ее и поехали уже, предложил Монгол.
Так, значит, именно тебя я возьму в заложники. Твоим громадным телом удобно прикрываться от выстрелов, а если твой кореш не слишком ценит твою жизнь, ты получишь пулю, и одной проблемой у меня станет меньше. Я переступила, как будто не хотела наступать в кровавую лужу, и оказалась на шаг ближе к Монголу. Сейчас
Но это не понадобилось. Дверь распахнулась. На пороге стоял Коля Муромцев. В руке он держал динамитную шашку и готовый к работе детонатор.
Лежать, твари! заорал рыбак и браконьер.
Третий вскинул пистолет, но выстрелить не успел.
Полыхнуло так, что никто не устоял на ногах. Я была ближе всех к двери, поэтому меня оглушило и отбросило. Когда я пришла в себя, ни Монгола, ни третьего в комнате не было. Отсутствовал также приличный кусок стены.
Полыхнуло так, что никто не устоял на ногах. Я была ближе всех к двери, поэтому меня оглушило и отбросило. Когда я пришла в себя, ни Монгола, ни третьего в комнате не было. Отсутствовал также приличный кусок стены.
Николай стоял воле дивана, с тоской глядя на застреленную жену.
Я потрясла головой, подождала, пока слух и зрение восстановятся окончательно, медленно поднялась с пола и подошла к Муромцеву.
Мне жаль, Николай, сказала я, подавив в себе желание положить руку мужику на плечо.
Да мне тоже жаль, отозвался Муромцев. Хозяйственная была баба. Только много чересчур власти хотела. Всегда ей было мало того, что у ней есть, философски заметил мужчина. Вечно большего желала. Как в сказке помнишь, в школе читали? Про рыбака и рыбку.
Да, ничего себе эпитафия любимой супруге.
Я всегда знал, что она плохо кончит, с удовольствием произнес Муромцев. Стукачи своей смертью не помирают.
Так, ладно, хватит, оборвала я Николая. Где они?
Уехали. Их отдачей сильно зашибло, довольно ухмыльнулся браконьер. И чего теперь делать?