Сделайте что-нибудь! Там дети! попросил меня заложник.
Сделаем, сказала я.
Я велела ему сидеть тихо и не геройствовать. Выскользнула в коридор и ножом сняла часового. Выстрелы ударили по нервам начался штурм. Это вторая группа проникла в здание через бойлерную. Во время спецоперации счет идет на минуты иногда всего одна решает успех дела, а во время штурма значение имеют даже секунды.
Я сдернула прибор тепловидения, потому что знала сейчас вспыхнет свет. Специальный человек был приставлен террористами к рубильнику у электрощитка, но к тому моменту, когда он успел дернуть его и под потолком ослепительно вспыхнули лампы, половины террористов уже не было в живых. Их бесшумно сняли под покровом темноты. С остальными разделались при свете у второй группы «Сигмы» не было тепловизоров, им не нужно было привыкать к нормальному освещению. Вопли заложников ударили по ушам, эхом отразились от стен. Люди сидели в бассейне в остывшей воде и дрожали. Все они находились в шоке и не понимали, что происходит.
Того, кто включил рубильник, я застрелила сама с другого края бассейна.
Прошло меньше четырех минут с того момента, как вспыхнул свет, а все уже было кончено. Мои товарищи начали выводить людей из бассейна. Другие обходили тела убитых террористов и собирали оружие.
Внезапно один из них вскочил и бросился бежать. Это был тот самый, в которого стреляла я, тот, что дежурил у рубильника. Я вскинула автомат, но сектор обстрела перекрывали заложники, и я не рискнула открывать огонь. Я бросилась следом за раненым террористом. Далеко бы он все равно не ушел здание было оцеплено снаружи так, что и мышь не проскочит. Просто это был, что называется, мой косяк, и кто-то мог пострадать. А я привыкла сама убирать за собой грязь.
Он бежал по коридору, припадая на одну ногу. Я, не торопясь, целилась, выбирая, как его остановить. Могу прострелить вторую ногу, и обездвиженный противник будет не опасен.
Пока я прикидывала, на пути раненого возник человек в плавках. Я выругалась распоследними словами. Ведь велела же не геройствовать! Но заложник, похоже, решил, что он единственный, кто может остановить сбежавшего убийцу. Он встал у него на пути. Не представляю, как он собирался задержать вооруженного человека. Террорист, кажется, не представлял тоже. Не замедляя шага, он ударил заложника прикладом автомата в лицо. Мужчина рухнул на колени. Пока тот падал, террорист поднял оружие и дал очередь. Заложник упал, обливаясь кровью. В два прыжка я настигла убегавшего убийцу. Он даже не успел обернуться. Я ударила его стволом в основание черепа. Поскольку била я в прыжке, удар вышел таким, как надо. Когда его физиономия соприкоснулась с полом, террорист был уже мертв.
Только тогда я повернулась к заложнику. Он корчился и кашлял на полу. Мужчине повезло можно сказать и так. Удар прикладом превратил его лицо в окровавленную маску. Зато автоматная очередь ушла в сторону, всего одна из пуль прошила грудную клетку.
Заложник смотрел на меня рослый, хорошо сложенный мужчина с синими глазами. Он захлебывался кровью, и было непонятно то ли это из-за сломанного носа, то ли было пробито легкое. Я опустилась на колени и достала свою аптечку. Заложник вдруг дернулся и затих.
Заложник смотрел на меня рослый, хорошо сложенный мужчина с синими глазами. Он захлебывался кровью, и было непонятно то ли это из-за сломанного носа, то ли было пробито легкое. Я опустилась на колени и достала свою аптечку. Заложник вдруг дернулся и затих.
Дыши! заорала я и принялась вдувать воздух в его посиневшие губы.
Вскоре прибыла помощь. Моего заложника погрузили на носилки и увезли на «Скорой». Я забыла о нем в ту же минуту, как передала его с рук на руки медикам.
Спустя час мы уже сидели в самолете, летящем обратно в Москву. Всю дорогу я проспала, очнулась только в автобусе. К этому моменту я уже знала, как террористы проникли в аквапарк командир посвятил нас в детали произошедшего. Их провел туда один из охранников. Ему пообещали солидную сумму в долларах. Но вместо обещанного он получил пулю в лоб одним из первых.
Операция закончилась удачно из наших никто не подставился под пули. Во время штурма никто из заложников не пострадал, не считая моего «героя». Террористы перебили охрану и застрелили двоих мужчин в самом начале, когда те попытались оказать сопротивление. Для такого сложного объекта, как аквапарк, результат нашей работы можно назвать блестящим.
Помню, на обратном пути в автобусе я позвонила отцу и отменила встречу без объяснения причин. Ну чего тут непонятного? Предателей прощать нельзя.
Глава 8
Так вот кто такой мой Дюрер. И вот почему я его не узнала это при моей тренированной профессиональной памяти на лица. После удара прикладом ему пришлось сделать пластику лица. Ранение зажило в положенный срок, а вот психологические травмы оказались куда серьезнее. Видимо, Альберт так и не смог до конца оправиться. И по этой причине перебрался в тихий Балахов. Учить детишек рисованию и основам безопасности.
Да уж, Альберту Дурову точно не помешал бы сверчок на счастье. Это же надо второй раз в жизни человек мирной профессии стоит под дулом огнестрельного оружия! Ничего удивительного, что учитель так разволновался, никому не пожелаю оказаться на его месте. Тем более травма в его сознании слишком свежа